№9 (1567), 01.02.2010
Культурный слой
«Грусть моя, ты — затравленный волк»
Владимир Иванович Жильцов
Поэт, председатель регионального отделения Союза писателей
Родился в 1946 г. в Новой Деревне бывшего Елатомского района. Окончил историко-филологический факультет ННГУ им. Н.И. Лобачевского.
Подпал под громкое горьковское «университетское дело» — о разоблачении антисоветской организации среди студентов (дело было «запущено» горьковскими спецслужбистами и было связано с введением советских войск в Чехословакию; как выяснилось позже, за обезвреженной «антисоветской организацией» нет никаких действий, кроме развешанных по городу 50 листовок, протестующих против событий в Чехословакии) и попал в одну из мордовских зон, где отбывали сроки осуждённые по политическим статьям; начал писать первые стихи в заключении.
В девяностых годах был депутатом областного Совета депутатов, работал в разных газетах Нижнего Новгорода.
20 января 2007 г. возглавил Нижегородскую писательскую организацию.
Лауреат премии Нижнего Новгорода.
Автор книг «Тихий свет», «Здравствуй, осень…», «Черёмуховые холода», «Горькая нежность», «Земные календари».
М.Чижову
Отвергая родимые снадобья,
Эх, Россия! Мой край дорогой!
То, что миру задаром ненадобно,
Ты, как губка, вбираешь порой.
И бредешь непотребными тропами
С юной жаждой чужое постичь…
Только вспомнить не грех,
что Европа мы,
И от мира живем не опричь.
Говорят, нужен окрик нам сталинский
И малюты нам тоже нужны…
Час неровен — уснем на завалинке,
Вспоминая победные сны.
Гнить постыдно
с неправедным бременем.
Буди вечною, родина-мать!..
Очень надобно время от времени
Нашу губку от скверн отжимать.
Встрепенемся…
Чтоб вновь на завалинке
В безмятежной нирване парить?..
Чудо-юдо!
Цветочек мой аленький!
Как Господь тебя смог полюбить…
***
Аленушка моя, ластонька!
Рождественский слышишь ли звон,
В ухо свое славянское
Ввинчивая микрофон?
Иль горькой водой опоенная,
Как козлик-братишка твой,
Вбираешь душой охмуренною
Лихой сатанинский вой?
Ведь наши не спели песни мы,
Нас адов не сжег огонь…
Ах, как мы бывали веселы,
Когда заливалась гармонь!..
В душе поднималось извечное,
Что каждой весной цвело.
Знать, времечко быстротечное
На пагубу все свело.
Пойми, моя девочка ласковая,
Что сердце не лечит стон,
Когда ты в душу славянскую
Завинчиваешь микрофон.
***
Шел какой, не представляю, год,
Только вспоминается поныне —
С бабкой поднимаем огород,
Что заглох в бурьяне и полыни.
Градом пот.
В глазах слепая муть.
Ладно мне, а старой-то надсадно…
Ей кричу: «Да отдохни чуть-чуть!
Брось лопату, будь она неладна».
Бабка же,
К моим мольбам глуха,
Говорила, разогнувшись малость:
«Полно, милый!
Время ль отдыхать,
Коль на свете жить чуток осталось…»
Пусть замоют дожди ветровые
Легкий след мой на лоне полей…
Будь ко мне милосердной, Россия,
Я родил тебе добрых детей.
По твоим бесконечным пределам
Все бреду, неприкаянный сын,
Возвещая и словом, и делом
Непорочность предвечных равнин.
Но в усадьбе, где солнечный гений
Щи хлебал и вершил правый суд,
Сумасшедшие кисти сирени
Над глухими прудами цветут.
Видит Бог, твои новые дети,
Обомлев на последнем краю,
За промашки лихие ответят
И разлучные песни споют.
Мне ли множить слова гробовые,
Верю истово,
свято,
давно…
Я родился в счастливой России,
Хоть в несчастной мне жить суждено…
***
Ворохнулась встревоженно птица.
В горле ком от ночных папирос.
Отчего мне, как в юности, снится
Лунный запах твоих волос.
Может, это совсем неплохо,
Что на память не держим зла.
Хоть навылет шальная эпоха
Через наши сердца прошла.
Жизнью верчены, в тюрьмах биты,
Только все-таки не подлецы,
Не бросались гурьбой к корыту
Наши матери и отцы.
Эх, удались гречиха с просом!
Не кляните за пыл такой,
Никому не подсвистывал, просто
Быть старался самим собой.
Не скрипи подо мной, половица,
Спит мой сын, он за лето подрос…
Пусть ему, как и мне, приснится
Лунный запах твоих волос.
***
Ржавый тополь вздыхает легко,
Осыпая неспешные листья,
И туманных небес молоко
Над землею остывшею виснет.
Тишина.
Птичий щекот умолк.
Опустели протяжные дали.
Грусть моя, ты затравленный волк
На просторах извечной печали.
Может быть, я еще пропою,
Может быть, я удачу промышлю,
Чтоб смятение в душу мою
Не вгрызалось запечною мышью.
Дай-то Бог — не оставит любовь,
Ведь не зря порастрачены силы…
Помолчи и почувствуй, как кровь
В перетруженных корчится жилах.
Скоро будут деревья в снегу,
До весны опустеют скворешни…
Только я улететь не могу
От земли этой милой и грешной.
Деревня Грачи
В деревеньке рязанской Грачи,
Где грибов и косой не укосишь,
Мне трубили в лесах рогачи,
Возвещая пресветлую осень.
Не накинешь платок на роток,
Не забудешь недавние были –
Был приветным лесной уголок
И столицы приветными были.
Шелестя облетевшей листвой,
Мудрым светом сияющей пущи,
Сам себя забывал я порой,
Опьяненный планидой грядущей.
Все, казалось, стоит на века,
Что жалеть о кручине вчерашней?..
Грозно воды катила река,
И вздыхали усталые пашни.
Перед той, незакатной порой,
Где не место хитру и горазду,
Что ты скажешь, мой друг дорогой,
Представитель удачных сограждан?..
Нет ответа –
Кричи не кричи…
И не вымолишь малую милость!
…В небесах растворились грачи,
Деревенька в лесах растворилась.
***
Ну какие на рынке утайки! –
Только день подожжет заря,
Поразложат болты и гайки
Бомжеватые слесаря.
А торгаш, от щетины черный,
Без напряги и без забот,
Арзамасцами лук взращенный,
Словно собственный, продает.
Собирая свои полушки,
Льет в бидоны янтарный квас
Аккуратненькая старушка
В черной шапочке «Адидас».
И пускай недольет чуточек,
Промолчат, хоть народ не слеп, –
Подсобить бабке всякий хочет,
Глянь, накапает ей на хлеб.
Не до жиру, а быть бы живу.
Не о черной икре мечта…
То-то ухнула, как с обрыва,
Святорусская простота.
И живем, будто гости здесь мы,
Извиняючись, невпопад…
Вот и думай,
что мир не тесный,
В угол загнанный мой собрат.
***
Брошу дров у подтопка беремя
И лучин нащиплю смоляных…
Вечер — самое доброе время
Поразмыслить о ближних своих.
Где удача?
Рассталась ли с нами?
Не хотим, но летим в пустоту…
Как в печурке захлебисто пламя
Пожирает земную тщету!
Что в остатке? –
Один холод пепла.
Жар огня не удержишь в горсти,
И от слез неутешных ослепла
Наша вера на крестном пути.
Все равно –
Удержусь и у края!
О дурном горевать погожу,
Миг вчерашний копейкой теряя,
Я сегодняшний день нахожу.
Письмо внуку
Здорово, внук! Забыл ты деда,
Свою черемуху в саду,
Но все же к празднику Победы
Тебя я в гости крепко жду.
Сейчас в селе не больно пышно,
Но все ж не сетуй наперед.
Мы не в Японии, но вишня
Не хуже сакуры цветет.
И благодать кругом такая,
Что неохота помирать.
Вот только крыша на сарае,
Как решето, едрена мать!
Ты скажешь: — Крыша, чтоб ей пусто!
Согласен я, не в том резон.
Картошка есть, грибы, капуста,
Бог даст, маленько поживем.
Пускай сегодня не до песен,
Но толку что белугой выть…
Нам, старикам, хватает пенсий –
Их стали вовремя носить.
Надежда есть, что будет лучше
Хотя бы в городе твоем…
Но все равно, я жду, голубчик,
Что вспомнишь ты родимый дом.
С тобой мы щи одни хлебали
И дело делали одно –
В Берлине я в плечо был ранен,
А ты в Чечне, под Ведено.
Так приезжай, быть может, случай
В остатний свидеться разок…
Не возражай, ведь я, мой внучек,
Последний добиваю срок.
Свои попарим раны в бане.
Старуха нам накроет стол.
И твоего отца помянем,
Что из Афгана не пришел.
Бывай здоров! До новой встречи!
Терпи, солдат, коль жизнь не мед,
И не забудь — у нашей речки
Опять черемуха цветет.