10-07-05

Культурный слой

Show Must Go On!

Но кто будет дергать за ниточки в новом сезоне?

Он уже столько раз говорил «Всё, это конец!», что город и театр мало-помалу научились снова жить самостоятельно, не уповая на очередной приезд мэтра, который готов будить, материться и импровизировать. Валерий Белякович для нас больше не ньюсмейкер. Роль, впрочем, сомнительная, быстропроходящая. А вот режиссером и художником Белякович был и остается, вне всякого сомнения — даже когда создает ругаемые «кальки» со своих же спектаклей и ставит их в Нижнем за несколько дней. Редкие его приезды все равно — порция «новой крови». Эта театральная «скорая помощь» приходит всегда вовремя.

Белякович приехал, чтобы сыграть Пигмалиона в своих «Куклах» — спектакле, выдвинутом на премию Нижнего Новгорода и нуждавшемся в поддержке. В зале присутствовали члены премиальной комиссии. Главный Пигамалион Нижнего (как называет его сайт Московского Театра на Юго-Западе), Александр Мишин, не замечая иронии ситуации, благосклонно отозвался о «Куклах». «На премию номинируются работы совершенно разных творческих коллективов. Разных и по мастерству, и опыту, поэтому сравнивать трудно. Безусловно, работа Беляковича сложная и глубокая — понимаешь, какого труда стоило это поставить. Я лично симпатизирую Беляковичу, но мой голос, к сожалению, не решает вопрос о присуждении премии», — сказал наш главный кукловод.

Ирония в том, что «Куклы» — спектакль отточенной формы и, пожалуй, самый загадочный и самый «личный» спектакль Беляковича, на черно-белой нижегородской доске уже однажды «проиграл» главному нижегородскому Пигмалиону, в прошлом сезоне, подарившем зрителям «Кукол», «Дядю Ваню» и «Короля Лира», достойным награды, как мы помним, оказался лишь «Кошкин дом» Мишина.

Явно протестное невыдвижение на престижную премию серьезных спектаклей другими театрами в этом году привело к тому, что сверхпрофессиональным и полифоничным «Куклам» противостоят работы двух муниципальных театров, выросших из любительского движения. Относясь к «Вере» и театру ритмопластики «Преображение» с большой нежностью и симпатией, не могу не думать, что в ситуации такой конкуренции все участники выступают в несколько сомнительной роли, а слова, которые говорятся и еще будут сказаны, вообще лишены любого другого смысла, кроме как декоративного. И это только из Москвы, с ее Юго-Запада, можно всерьез цитировать оценки комиссии: мы уже давно ничего не оцениваем, не анализируем, мы просто «дружим за» или «против». Жаль, что в эти местечковые игры оказываются втянуты те, для кого важно искусство, а не политика. Но и это — только реплика. Настоящая проблема уже не здесь.

Об «общественном запросе»

Театр как искусство динамичное и сиюминутное все чаще и чаще обнаруживает рифмы с реальностью. Даже когда реальность эта «прячется» в одежды экзотической пьесы — Коки Митани («До завтра», театр «ZOOпарк»), например, или Хасинто Грау («Куклы», «Комедiя»). Одни имена звучат как специально придуманные! Это и вправду не про нас, а про какую-то Японию-Испанию-вне-времени?

В спектакле Валерия Беляковича выстроенная система двойных, тройных зеркал все время подсовывает зрителю фантомных персонажей, которые с виду похожи на живых людей, а на самом деле оказываются куклами.

Странные, почти мистические нити связывают этот театральный текст с личными судьбами актеров и режиссера. Пьеса 1921 года перекликается с отечественным кинобестселлером «Господин оформитель» — фронтмен Юго-Запада Виктор Авилов в главной роли. И тут, и там в основе сюжета — бунт механической куклы против своего создателя. Но у испанского драматурга история далеко не камерная и поразительно сегодняшняя. Как выразился обозреватель Павел Руднев, это история с невиданным для тех времен призраком глобализации: «Американская театраль­ная компания режиссера Пигмалиона терроризирует Европу хорошо отпиаренными атаками кукольных представлений, собирающих невероятные аншлаги и заставляющих закрываться традиционные театры». Куклы из искусственных волокон неотличимы от людей. Они не просто великолепно двигаются и не устают — их эмоции зашкаливают, они даже склонны к адюльтеру, мыслят и разговаривают, как люди. Выступают под знаменем гражданских свобод. Общественный темперамент Беляковича, жесткие вопросы к самому себе и театру в целом на переломе эпох выплескиваются через рампу. Равнодушных нет. Зрители говорят о мощной энергетике спектакля, пище для размышлений, иногда — особой театральной жути.

А из зазеркалья вновь и вновь появляются фантомы. Невидимый кукловод посылает к публике своих двойников. Мы обманываемся даже тогда, когда появляется второй Пигмалион, кажется, ну уж этот — настоящий, живой: столько страсти, ума, воли. Но настоящий выйдет на сцену лишь на несколько минут в конце спектакля, разочарованный, усталый, чтобы закрыть театр. Эту роль в нижегородской версии по очереди играли сам Белякович и его ученик Андрей Ярлыков. В силу очень личного посыла спектакля появление Беляковича было и убедительней, и драматичней.

Пять минут

Он приезжает ради нескольких минут. Можно сказать: да Белякович всех молодых и перспективных актеров из «Комедiи» к себе на Юго-Запад забрал и нынешняя «поддержка» — его покаянный жест. Но взаимоотношения двух театров уже давно не линейные. Недаром московские завсегдатаи, привыкнув к периодическим появлениям нижегородцев, говорят о «Комедiи» как о чем-то почти едином с их любимым театром, актеров наших знают в лицо и по именам.

Появление в юго-западном штате нижегородских молодых артистов кого-то радует, кого-то раздражает. Но факт остается фактом — сформировалась публика, как ни странно, общая у обоих театров, готовая мигрировать между Москвой и Нижним, смотреть варианты, сравнивать. И зачастую и сам режиссер, и его преданные зрители готовы признать, что нижегородцы пластичней, глубже — интересней. Кстати, зрители не склонны драматизировать ситуацию с уходом молодых актеров посреди сезона: вводы, конечно, осложняют жизнь театру, но зато теперь открыта дорога новым молодым и перспективным, и чуткие зрители готовы эту новую поросль и приветствовать, и строго судить. С такими преданными зрителями, с такой верой у театра, безусловно, есть будущее. А зрителей все больше. В том числе и в других городах. О ­гастролях «Комедiи» в Кирове и Таганроге пишут: «удивили», «потрясли», «показали нечто небывалое». Не это ли осуществление идеи директора Дмитрия Коновалова, мечтавшего доказать: яркий театр может существовать за пределами Садового кольца?

Но не стоит забывать: те же «Куклы», вызывающие восторг и онемение, граничащее с мистическим ужасом, — продукт исключительно авторский. Мы имеем тут дело с театром, жестко завязанным на световые, музыкальные и пластические тексты, которые нигде в природе, кроме сознания самого Беляковича, не существуют. И это благодаря его режиссерской раскрепощенности, неукротимой энергии, особому художественному языку и уникальным отношениям с творческим коллективом театра нижегородская «Комедiя» вырвалась из замедленного и немного сонного провинциального существования, вышла на принципиально иной уровень.

Но сколько продержится над театром эта витальная аура незаурядной личности, энергия «пассионарного толчка», поддерживающая театр на плаву и провоцирующая к нему интерес? И смогут ли существовать исповедальные «Куклы» без Беляковича? «Об актерском таланте Валерия Беляковича ходят легенды, — писал Павел Руднев четыре года назад, когда трагические, по сути, «Куклы» только были явлены миру. — Премьер своей труппы, он появляется на подмостках, чтобы выразить нечто существенное, как Мировая Душа, являющаяся в мир раз в сто лет. В «Куклах» актера на главную роль ждут весь спектакль, и он должен явиться как спецэффект». И вот снова напряженное ожидание: кто? Теперь уже в реальности.

Заканчивающийся сезон стал сезоном потерь: ушел Семен Эммануилович Лерман, легенда и учитель многих «комедиантов». Буквально на днях «Комедiя» рассталась с актером и режиссером Андреем Ярлыковым. Теперь он сосредоточит свое внимание на преподавании в консерватории и театральном училище. Но, похоже, все знают: расставание вынужденное, сгоряча. Живые, не синтетические, люди неудобны и требуют от нас порой нечеловеческих усилий любви.

Ветер перемен?

В новом театральном сезоне может сложиться неожиданная и причудливая конфигурация. Не только для «Комедiи», но и для города в целом. Наиболее чуткие зрители задают вопросы театральному менеджменту: почему, например, в «Комедiи» отказались от концепции «продвинутого» театра? Советуют: не нужно дублировать театр драмы, давно сделавший ставку на классику, — лидерство можно обрести только на путях альтернативы. «Альтернатива» случилась под занавес сезона в виде Всероссийского семинара драматургов «Авторская сцена», который прошел как раз на базе театра «Комедiя». Здоровья это театральному Нижнему, конечно, прибавило. Хотя бы потому что мероприятие не превратилось в междусобойчик, а было открытым для всех желающих. Хотя участники рассказывают об «Автор­ской сцене» по-разному, выхватывая то, что лучше запомнилось и «запало». По городу уже пошла бродить байка про то, как гендиректору одного местного телеканала один местный драматург предложил купить с рук собственную книгу, но гендиректор, человек серьезный, увидев название — «Территория оргазма», — вынужден был из моральных соображений отказаться. В анекдоте сеть рациональное зерно: в конце концов, да, должен быть в городе центр, где драматург мог бы продать (во всех смыслах) свою книгу или даже рукопись и увидеть свой текст поставленным. Хотя бы в виде эксперимента.

У театра «Комедiя» сегодня есть все шансы занять положение лидера экспериментальной сцены. Условием семинара был своего рода марш-бросок по режиссерскому освоению драматургического свежачка: пять нижегородских режиссеров (а вы думали, их нет в Нижнем?) в суперсжатые сроки поставили пять спектаклей. Ну пусть «эскизов», но все равно поставили. Использовав не только традиционное место для показа спектаклей (сцену), но и фойе, коридор, курилку, цех по росписи задников. Авторы присутствовали тут же и могли вступать в перепалку с актерами и режиссером. Свободный стиль общения поощрялся, показы были открытыми — руководству «Комедiи» отважилось пустить публику в помещения, для публики как бы не приспособленные, но именно своей «необычностью» и создающие новый способ контакта. «Идти было неудобно, в спину дуло», — пробурчал один из доброжелательных зрителей. Ну, дуло, ну, сидеть неудобно. Но так ведь это как тест на «молодость восприятия»: когда неудобно, но интересно, и интересно, что неудобно, — не усыпляет.

«Многоуровневая» «Жульета», захватившая все этажи фойе театра, «Переезд» Татьяны Рахмановой, разыгранный энергичной молодежью ТЮЗа среди железных конструкций и старых декораций, треп в курилке («Не люблю баклажаны!») — все это как бы проспект «новой» «Комедiи». Какой она может стать — в качестве городского экспериментального центра авторской сцены. В дополнение к магистральному направлению. А то, что театр двигается (в том числе) и в этом направлении, явствует и из недавних премьер. Они по праву могут быть отнесены к проекту «Авторская сцена». И сновидческий спектакль «Я» по пьесе выпускника Нижегородского театрального училища, ныне известного драматурга и сценариста Антона Маркова, и изящный камерный «В темных аллеях», поставленный по бунинской прозе актрисой театра «Комедiя» Надеждой Ковалевой. Полярные векторы этих постановок создают поле напряжения и вносят дополнительную интригу: что завтра? Зрелищность и технологическая оснащенность спектаклей Валерия Беляковича никогда не заслоняла главного — живого, не механического человека. У Беляковича — страдающего человека. Так было даже в самый разгар карнавала или этнографического праздника. Это ощущение присутствия «вечной» русской горечи, таящейся в самом комедийном сюжете, — тоже один из уроков режиссера. Мировоззренческих уроков. Настоящий театральный Пигмалион «ваял» артистов не только при помощи отработанной техники, но и «нарезом по сердцу моему». Психологическая, с детальной проработкой, школа Лермана и этот вот «нарез» дали ошеломительные результаты.

Вечный вопрос: что дальше? «Пессимист» Александр Ряписов, один из пяти режиссеров, участвовавших в проекте «Авторская сцена» и удостоившийся от зрителей оценки «гений», более чем сдержан: диалога не получилось. Зрители очень хотят, чтобы в репертуар «Комедiи» и ТЮЗа вошли «Жульета» и «Переезд» — ложатся на проблематику этих театров и современное мироощущение. Разочарованные говорят о примитивности и глупости некоторых текстов. Что ж, случилось событие, раз о нем говорят. Как не расплескать эту «энергию желания», сблизившую театр и зрителей? Как не дать ослабнуть взаимному притяжению? Задачка для следующего сезона. Сверхзадачка.

Елена Чернова