О музеях, футболе и лице города

10-12-13

Общество

О музеях, футболе и лице города

Интересно, а бронзовая коза на главной улице города останется одним из запоминающихся символов города-миллионника Нижнего Новгорода и после проведения мундиаля?

На днях мой американский коллега, приехав по делам в Нижний, поделился грустными впечатлениями от своего посещения местных музеев. В одном из них (не буду называть, в каком именно), к нему вышла деревенского вида работница с вопросом «Чего вы тут хотите?», несколько озадачившим заокеанского гостя. В другом музее ему объяснили две вещи. Во-первых, поскольку индивидуальные экскурсии невозможны, нужно было несколько часов ждать следующую группу. Во-вторых, услышав лёгкий иностранный акцент, работница с чарующей улыбкой уведомила гражданина США, что с иностранцев здесь берут по особому тарифу. Последнее обстоятельство мой коллега, объездивший весь мир, нашёл особенно унизительным в силу своей уникальности. Хотя я, честно сказать, подумал, что это оскорбляет не столько — и без того не слишком многочисленных — заморских посетителей, сколько нас самих, которые, по мнению администрации музеев, не могут в силу врождённой бедности заплатить за приобщение к родной истории столько, сколько американцы или европейцы. Или им больше, чем нам, надо?

Об этом я вспомнил на фоне всеобщего ликования, охватившего страну в связи с решением ФИФА о проведении в России — в том числе и в Нижнем — чемпионата мира по футболу 2018 года. Причина для радости у каждого своя: кто-то находится в предвкушении больших денег, а кто-то искренне радуется из-за ставшей реальной меньше, чем через восемь лет, возможности посмотреть живьём на элиту мирового футбола. Мне же кажется, что главное должно быть не в этом: деньги достанутся явно не всем, равно как и билеты на стадионы. Важность проведения столь крупного и престижного турнира в городе, претендующем на «столичный» (пусть и в масштабах одного округа) статус, состоит в том, что это событие, при удачном к нему подходе, сможет помочь нам преодолеть собственную провинциальность, которая видна буквально невооружённым взглядом многим иностранным гостям. У нас действительно очень красивый город, выгодно отличающий нас от множества других соседних городов, но значительная часть его инфраструктуры никак не соответствует мировым стандартам.

Из этого следует важный вывод, который может потеряться в нынешней эйфории: быть местом проведения игр чемпионата мира, к которому будет приковано внимание всего мира на протяжение целого месяца — это большая ответственность. Быть частью глобального мира означает находиться на виду. Но это и означает быть интересными для этого мира, в котором всё больше ценится разнообразие. Почему, например, к нам так мало приезжает туристов? Не только потому, что у нас мало небоскрёбов или шикарных торговых центров — с этим и на самом Западе всё в порядке. В Индию, Китай, Кению или Бразилию люди едут, несмотря на потрясающую бедность населения и необустроенность каждодневной жизни. Всё это компенсируется тем, что эти страны обладают своей экзотикой, спецификой, и даже альтернативой западному образу жизни. У России этого нет. Мы хотим во всём походить на Запад (появление пару лет назад в городской топонимике Lobachevsky Plaza — яркое тому подтверждение), имитировать его, но подражаем плохо и неубедительно, а потому неинтересно. И сами, наверное, понимаем завышенность своих имиджевых претензий стать образом и подобием Запада: не случайно World Trade Center, построенный в центре Нижнего, его владельцы перевели более скромно, чем это полагается по лингвистическим канонам — не «Всемирный торговый центр», а попроще — «Центр международной торговли».

Так что грядущий чемпионат мира потенциально открывает вопросы, далеко выходящие за пределы футбола. Главный из них состоит в том, с чем, с какими смыслами будет ассоциироваться наш регион, становящийся всё более открытым внешнему миру? С наиболее конфликтными страницами наших отношений с Европой, символами которых являются и Александр Невский, и Козьма Минин? С военной силой в таких её проявлениях, как создание советской атомной бомбы или наличие в области крупнейшего в Европе военного полигона? Этого вряд ли будет достаточно, если мы всерьёз хотим использовать 2018 год как возможность показать миру своё особое и привлекательное лицо, обращённое в будущее, а не в прошлое. Тем более что многие наши соседи — в Перми, Казани и Кирове — в последние годы экспериментируют с гуманитарными проектами, выражающими смысл их современной и весьма динамичной региональной идентичности. Было бы обидно, если бы мы не воспользовались своим шансом пойти по тому же пути.

Андрей Макарычев