11-03-11

Культурный слой

Музыкальный грааль

С утра полезно слушать не новостные каналы, а Пёрселла

«Что будет с нами, если и музыка нас покинет?» — восклицал Гоголь, с тревогой наблюдая изменения в современном ему мире. Сегодня всё меньше остаётся вещей, за которые можно удержаться. Возможно, музыка — одна из последних соломинок для человеческой души.

Надежда Расторгуева

 

Алексей Любимов

 

Французский клавесин, XVII век

Вперёд в прошлое

Пианист-виртуоз, энциклопедически образованный человек, исследователь и собиратель старинных музыкальных инструментов, профессор Московской консерватории Алексей Любимов не первый раз привозит в Нижний программу, которая становится открытием — новых авторов, новых возможностей, казалось бы, хорошо знакомых музыкальных инструментов. Мартовская программа Любимова, включавшая такие имена, как Пёрселл, Гиббонс, Бул, Крофт, Куперен, шла в рамках филармонического абонемента с характерным названием: «Вперёд в прошлое! Старинная музыка на новом клавесине». Впрочем, с профессором Любимовым можно отправиться и в ещё более глубокую древность: мы помним, как Алексей Борисович привозил с собой совсем уж диковинные инструменты из личной коллекции, и это было настоящим путешествием во времени, приближением к тайнам музыкального Грааля.

Сравнение с таинственным сосудом средневековых легенд, в котором содержатся все ответы на вопросы бытия, возникает не случайно. Всё больше и больше музыкантов и исследователей всерьёз говорят об особом — целительном — воздействии музыки на весь организм человека. И не только человека: учёные говорят, что «опыляемые» музыкой Баха и Моцарта лучше растут комнатные растения, прислушиваются к музыке домашние животные. Пару-тройку лет назад в интернете вовсю обсуждалась статья «Левитационная сила музыки». В ней в частности упоминался альбом современного композитора Адриана Вагнера (не путать с Рихардом!) «Genesis of the Graal» («Бытие королей Грааля») и странные феномены, якобы наблюдавшиеся при прослушивании этого альбома. Современный композитор, утверждалось в статье, воспроизвёл в альбоме первые четыре минуты левитационного ритуала тибетских монахов, воспользовавшись схемой, ранее описанной одним из исследователей, шведским инженером-авиастроителем Генри Кьеллсоном. Кьеллсон побывал в Тибете и оставил описание того, как монахи своими песнопениями определённой частоты изменяли вибрационные характеристики камня и… поднимали каменные блоки на нужную высоту на строительной площадке, где строился храм. «Genesis of the Graal» в музыкальном отношении не слишком выдающийся альбом — искушенному уху он покажется однообразным, утомительным. Но интересно другое: после выхода лазерного диска Вагнер получил несколько отзывов от слушателей, наблюдавших во время проигрывания странные явления. Сообщалось, что музыка продолжала звучать даже после того, как плейер был отключен, что во время звучания в комнате поднимались в воздух разные предметы.

Монахи нам помогут

Признанный авторитет в области старинной музыки, музыкант с мировым именем, флейтист Пьер Амон, несколько лет назад давший мастер-класс в столице ПФО, утверждает, что звуковой ландшафт современных городов замусорен агрессивными шумами: «Слишком много музыки! Везде. В ресторанах, на улице. Для меня это просто загрязнение ушей. Раньше из города в город нужно было добираться дни и часы. А сейчас — мобильные телефоны, мобильное перемещение. Не остаётся времени ни на размышления, ни на мечты. Из-за этого ссыхается внутренняя жизнь».

Не это ли причина стрессов и депрессий, охватывающих все большее количество людей, независимо от возраста, материального и социального статуса? Но, может быть, тогда и лечиться нужно — музыкой? Замедляющей, выравнивающей наши внутренние ритмы и вибрации? Со-настраивающей их природным глубинным ритмам?

— Эту «разность потенциалов» современного человека можно проследить на примере творчества таких современных композиторов, как Валентин Сильверстов и Галина Уствольская, — говорит Алексей Любимов. — Мне кажется, эти два автора наиболее полно отражают коллизии ХХ века: Уствольская — с такой мрачной аргессивностью, Сильверстов — даёт свет и выход в состояние блаженства. ХХ век — урбанизм и гармония!.. А вообще, всё больше музыкантов обращается в своей концертной деятельности к «забытым уголкам музыки». Недаром настоящая сенсация нашего времени — открытие песнопений Хильдегард фон Бинеген, монахини, жившей в ХII веке и перезаписываемой, оцифрованной в ХХI веке! И ХХ век, и ХХI проявляют себя не только реконструкторами, но и сотворцами старинной музыки. Она оказывает глубокое гармонизирующее воздействие на весь организм человека. С другой стороны, с классикой, мне кажется, скоро может наступить настоящая трагедия. Кажется, всё уже сыграно, всё переинтерпретировано, и вместо новых прочтений появляется стремление к перфекционизму. Технические новшества неминуемо приводят к тому, что в музыке появляются черты попсовости. Композиторская музыка может стать такой технической лабораторией, доступной меньшинству… Старинной музыке, барочной, средневековой, это грозит в меньшей степени: перфектность здесь — не знак омертвелости, а — новизна.

А что думают врачи?

— В случае с музыкой мы имеем дело с очень непростой материей, — считает нижегородский врач-психиатр, психотерапевт Надежда Расторгуева. — Музыка имеет очень древнюю историю, и играла большую роль ещё в племенных ритуалах. Упоминания об использовании музыки в лечебных целях относятся к ХIХ веку — тогда это делалось эмпирически. Позже начали изучать воздействие музыки на эмоциональное состояние, физиологические процессы, деятельность мозга. Проведено уже множество исследований по этому поводу. Выяснилось, что влияние музыки неоднозначно — всё зависит от состояния, настроения человека и от характера самой музыки, её ритма, частоты звуковых колебаний, гармонии. Иногда можно увидеть, что некоторые животные прислушиваются к звукам музыки и как-то реагируют на них. Детям поют колыбельные на ночь, чтобы они заснули. Одна музыка вызывает у нас романтическое настроение, другая тянет танцевать, третья — погружает в раздумья. Разные мелодии оказывают разный эффект — от успокаивающего до тонизирующего. Есть мнение, что музыка может гармонизировать внутреннее нестабильное состояние человека. Хотя сложные гармонии джаза, например, не у всех вызывают положительные эмоции — у некоторых, наоборот, повышается уровень тревоги.

Но ведь существует даже целое направление в психотерапии — музыкотерапия, спрашиваю я.

Да, подтверждает Надежда Расторгуева:

Творчество всегда несёт в себе мощный терапевтический заряд — как сублимация переживаний

— Музыку с лечебной целью можно не только слушать пассивно. Отмечен эффект от творческого самовыражения через музыку. Творчество всегда несёт в себе мощный терапевтический заряд — как сублимация актуальных, часто тяжёлых, психических переживаний, которые нет возможности реализовать в жизни. Я слышала о хорошем эффекте от проведения музыкальных психотерапевтических групп с использованием ударных инструментов, когда пациенты в группе играют сами. Ритм и такое коллективное творчество дают возможность улучшить эмоциональное состояние, снять напряжённость, наладить межличностные взаимодействия посредством музыки.

Как-то один из наших пациентов, очень замкнутый, немногословный человек, робко подошёл к пианино и вдруг начал тихо наигрывать мелодию, хотя до этого никогда не занимался музыкой. Удивительно, но его импровизация завораживала, была очень гармоничной и задевала какие-то внутренние струны у всех, кто её слышал.

Я думаю, музыка может актуализировать какие-то прошлые воспоминания, переживания, образы — как позитивные, так и негативные, приятные и страшные, красивые и безобразные. Есть в музыке, видимо, что-то из нашего психологического наследия, которое передаётся не генами, а некой общественной памятью. И это значит, что музыка может быть лекарством, но, как и любое другое средство, должна использоваться с умом. Например, во Франции в Национальном институте переливания крови во время операций звучит музыка, подобранная в строгом соответствии с её физиологическим действием на организм, индивидуальными особенностями человека и характером заболевания.

Кстати, этот опыт применяют и некоторые стоматологические клиники Нижнего Новгорода, где во время процедур, которых так боятся почти все пациенты, звучит тихая музыка, а на большом, высоко поднятом мониторе проецируются танцы китов и дельфинов. Такой отвлекающее-расслабляющий релакс.

«Отвлечение от пагубных мыслей о… деньгах»

Но, возможно, музыка оздоравливает не только нашу физику и воздействует не только на эмоциональную сферу, но и на менталитет слушателей? В своё время немецкими психологами были проведены интересные исследования, определяющие взаимосвязь музыкальных предпочтений и социологического типа личности. Выяснилось, что приверженность тому или иному музыкальному стилю имеет глубокие корни в сознании человека, которые определяют его характер и социальный «портерт». Фольклорные концерты, например, собирают людей, склонных к коллективизму. Приверженцы музыки Вагнера — готовы изменить мир и занять в нем лидирующие позиции. Радикалы от музыки утверждают: человек человеку — звук, и всё было создано не словом, а вибрирующим звуком: музыкой!

Многие современные композиторы, будто подтверждая тезис профессора Любимова, отказываются от композиторской деятельности как таковой. Коллекционер планетарных звуков Дэн Гибсон стал знаменит своей серией «Solitudes» (название можно перевести как «Уединенные места»; но корень слова имеет также отношение к одиночному полёту, состоянию растворённости, монологу, разговору с собой). В «Solitudes» Гибсон скрещивает классическую музыку с природными звуками, но это делают многие. Радикализм же Гибсона доходит до того, что он записывает диск со звуками самых знаменитых «мистических мест» на Земле, — слушая эту музыку, мы можем услышать «кардиограмму» Стоунхенджа, Ангкор Вата, Мачу-Пикчу, греческих Дельф и Великой Китайской стены. Несколько лет назад доцент нижегородской консерватории Дмитрий Михайловский познакомил своих студентов и просто любопытствующих с исследованием Миррея Шейфера. Канадский композитор, изучая звуковые ландшафты разных стран, обнаружил, что в мало заселённых человеком сельских местностях источник звука как бы саморегулируется: «включается» и «замолкает» в определённое время. «Такое акустическое окружение, — подчёркивал Михайловский, — не знающее перегруженности звуками, Шейфер называет высококачественным». Согласно взглядам жителя экологичной Канады, переход от жизни в сельской местности к городской жизни — это переход от высококачественного звукового ландшафта к низкокачественному, определяющей чертой которого является наличие звуковой информации, не имеющей для нас никакой ценности. Напоминая о необратимых повреждениях полости среднего уха у слушателей «громких» поп-концертов, ученые всерьёз говорят о необходимости борьбы за акустическое качество жизни — связывая эти понятия с ментальностью, позитивным образом мысли и жизненной энергией человека.

Собственно, в этом нам как раз и может помочь старинная, аутентичная, музыка. Во время встреч в Нижнем Пьер Амон рассказывал, что праздничная музыка, исполняемая сегодня по всему миру им и его ансамблем «Alla Francesca», по определению современников, в силу своей «экстравагантности и сложности» предназначалась «для отвлечения от пагубных мыслей о деньгах», то есть служила формообразующей силой для душ юных аристократов.

Styx: опыт преодоления смерти

Мировоззренческие прорывы, связанные с музыкой не раз демонстрировал и уникальный Сахаровский фестиваль, задуманный именно как своего рода перекрёсток, на котором встречаются Восток и Запад, русская традиция и западная мысль, прошлое, настоящее и будущее. Достаточно вспомнить, что именно у нас в Нижнем, на Сахаровском фестивале, впервые прозвучали такие принципиальные для современного искусства музыкальные произведения, как Styx Гии Канчели и посвящённый памяти Джордано Бруно «Реквием» композитора и виолончелиста Хорхе Боссо.

Мы продолжаем умирать от рака и ВИЧ-инфекции. И даже от «простого» гриппа. Мы совершенствуем систему переливания крови, создаём новые препараты. Надеемся на чудо стволовых клеток. Но, возможно, только музыке дано объяснить нам, что находится там, за гранью материального мира. Styx, при всей кажущейся мрачности названия (Стикс, как известно, река в подземном царстве Аида, отделяющая мир живых от мира мёртвых), способен вызвать целый переворот в мироощущении. Слушая такую музыку, понимаешь отчётливо: смерти нет, и это — удивительное по силе переживание. Молодой аргентинец Боссо вторит мудрому грузину Канчели в главной своем посыле: нет смерти, нет границы у Вселенной и у человеческого разума. Джордано Бруно сожгли как раз за «крамолу» о множественности миров во Вселенной и о множестве не известных нам вселенных… Сегодня мы бы его, возможно, поставили в один ряд с астрофизиком Стивеном Хокингом.

Когда критики говорят о том, что концепция Сахаровского фестиваля «съела» себя и не несёт ничего нового, хочется возразить: возможно, идея целительного воздействия музыки (и прилегающих к ней искусств) и есть та «обновлённая» концепция, которая может привлечь новых слушателей и почитателей?

Ожидание Лоэнгрина

Возможно, Сахаровский фестиваль должен отважиться выйти за филармонические стены (как это было уже не раз, когда в жару открывались двери кремлёвского зала и в голоса инструментов вплетались звуки ветра и крики чаек с набережной). Или больше. Меломаны высказывали пожелания-мечты о постановке, хотя бы фрагментарной, вагнеровского «Лоэнгрина» на воде: наша Стрелка, с её вполне «метафизическим» слиянием двух рек, и просторным водным ландшафтом, — естественная декорация для фестивального open-air. Ну, почему это только там где-то, в Амстердаме (с которым мы, кстати, очень дружим, проводя замечательные музыкальные Дни Нидерландов), возможными оказываются удивительные классические концерты, в которых участвуют такие звезды исполнительского искусства, как Веселина Казарова или Андреа Бочелли? Наш не менее звездный состав Сахаровских фестивалей уже требует какого-то более масштабного (опять же с мировоззренческой точки зрения) формата. Не просто даже open-air (этот положительный опыт у нас есть). Не просто концерт в ракушке на Откосе. Нет, видимо, тут нужна мощная авторская режиссура, с использованием целостной и гармоничной декорации самой природы — светового и водного пространства, пока ещё не замусоренного и не застроенного прагматичными небоскребами Глоуб-тауна. Но если соблазнить крупного режиссёра нашей местной дорожной «театральной картой» в ближайшее время вряд ли получится, то в рамках престижного, концептуального и по-настоящему международного Сахаровского фестиваля подобный проект мог бы стать реальностью. Вот и склон от набережной Федоровского будто специально затеррасирован при реконструкции — каскад концертных площадок, вознесённых над городом: пространство попросту взывает, то ли к драматическому «Лиру», то ли к музыкантам с диковинными шипастыми инструментами в руках, то ли к вагнеровским «средневековым» идеям…

«Современному сознанию очень трудно приспособиться и понять ту, ушедшую, эстетику, образ мыслей, — размышляла коллега, описывая концерты старинной музыки в нашем городе. — Это, по сути, доступно немногим — лишь тем, кто способен жить в прошлом и настоящем одновременно». Но разве не этого ждёт от нас время — соединить собой прошлое и настоящее?

Елена Чернова