11-06-10

Политика

«Элитам угрожают не оппоненты, а деградация»

В последнее время несколько усилился интерес экспертов к проблемам российского федерализма или, вернее, того, что от него осталось за десять лет постигшей нас «вертикали власти».

В основном на эту тему высказываются московские эксперты. Так, Наталья Зубаревич в журнале «Pro et Contra» совершенно справедливо видит главную проблему федеративных отношений в том, что Кремль интересуют только регионы с политически значимыми пиар-проектами, типа Олимпиады в Сочи или Азиатско-Тихоокеанского саммита во Владивостоке (общая стоимость подготовки к которому, по её сведениям, сопоставима с десятой частью годовых расходов бюджетов всех регионов России). По прогнозам, подготовка к Чемпионату мира по футболу обойдётся ещё дороже. Второй политический приоритет — это поддержка нестабильных республик Северного Кавказа. Характерно, что душевые доходы бюджета Чечни на четверть выше средних по стране и в два с половиной раза выше средних по федеральному округу, при этом бюджет Чечни более чем на 90% дотационный. Заявленный приоритет развития Дальнего Востока был сведён к росту бюджетного финансирования Владивостока и Курильских островов.

На сайте проекта московского центра Карнеги «Россия–2020» другой эксперт, Александр Кынев, делает прогноз о том, что сокращение публичности в регионах, не решая существующих реально проблем, будет всё больше уводить многие из них в тень. В результате федеральный центр будет получать всё меньше объективных данных о реальном положении дел внутри регионов. Будут усугубляться и кадровые тупики, так как новым фигурам просто неоткуда браться. Федеральный центр пытается, как и ранее, загонять регионы в абстрактно определённый шаблон по всё большему числу параметров, который рассчитан на всех вообще и ни на кого конкретно в действительности. На этом фоне диагноз Николая Петрова из центра Карнеги смотрится весьма реалистичным: «Нынешним элитам угрожают не их противники, но деградация».

Однако вот что интересно: в свежем докладе исследовательской группы ЦИРКОН, выполненном в рамках проекта Горбачёв-фонда, утверждается, что «в массовом сознании отсутствует последовательное доминирующее мнение по поводу региональной автономии: в нём нет заметного преобладания федералистских установок. Запрос на политическую или административную автономию субъектов Федерации ни гражданами, ни региональными элитами не формулируется. В настоящий момент принципы административного деления федерации не составляют предмета пристального внимания региональных элит, а у населения вовсе не существует мнения по поводу должного административно-территориального деления РФ».

Иными словами, ситуация выглядит печально: авторитетные эксперты бьют тревогу, но политики их игнорируют, а общество в целом почти никак эту тему не воспринимает. Единственный плюс всей этой истории состоит в том, что на фоне других больших регионов наш округ смотрится весьма неплохо. Так, Зубаревич к группе лидеров второго эшелона отнесла Татарстан, Башкортостан, Пермский край и Самарскую область, а доклад ЦИРКОНа зафиксировал более сильные настроения в пользу «реального федерализма» в Пермском крае и Татарстане. Жаль, что ни в одном из экспертных текстов последнего времени вообще никак не упоминается Нижний. Для столичных экспертов, видимо, Нижегородская область действительно перестала воплощать в себе какие-то важные для всей федерации тенденции. Такое положение кажется во многом несправедливым: за последние годы в нашем регионе произошло многое из того, что даёт экспертам ключи к пониманию принципов функционирования структур власти на местах и того, как эти структуры выстраиваются свои отношения с Москвой. Но факт остаётся фактом: Нижний Новгород, будучи «столицей Поволжья», на информационном «рынке» часто проигрывает соседним регионам. Региональные власти такая ситуация, вероятно, вполне устраивает. Сама структура федеративных отношений у нас такова, что региональная специфика ныне не в моде. Но ситуация вполне может поменяться, и тогда региональная идентичность вновь будет востребована — причём не как метафора, а в качестве важнейшего управленческого ресурса.

Андрей Макарычев