11-06-17

Политика

Пейзаж перед битвой. Часть вторая: КПРФ

«Это есть наш последний и решительный бой…». Цитируемый нами коммунистический гимн может стать актуальным на грядущих выборах. После успехов на выборах осенью 2010 и весной 2011 года, коммунисты имеют все основания надеяться на новый успех. И не просто пойти на выборы, а дать бой партии власти, причём бой с некоторыми шансами на победу.

КПРФ становится модной

В ельцинскую эпоху бытовало мнение, что доля голосующих за КПРФ будет неуклонно уменьшаться с естественной убылью носителей этих убеждений, родившихся в советскую эпоху. И какое-то время статистика вроде бы подтверждала этот тезис. Но дальше всё почему-то пошло по-другому. И ладно, если бы налицо было «дальнейшее обнищание масс». Падение электоральной поддержки коммунистов прекратилось в тучные годы высоких нефтяных цен. Впрочем, как говорил весной 1945 незабвенный обер-группенфюрер Мюллер из «Семнадцати мгновений весны»: «Тем, кому сейчас десять, мы не нужны: ни мы, ни наши идеи; они не простят нам голода и бомбёжек. А вот те, кто сейчас ещё ничего не смыслит, будут рассказывать о нас легенды…». Двадцать лет прошло, выросло поколение, которое знает об СССР только то, что им рассказали, или то, что они выбрали из рассказанного и домыслили самостоятельно. Об очередях, талонах, недоступности поездок за границу, невозможности купить модную одежду, об идеологическом прессинге и нецелесообразности иметь собственное мнение, отличное от «линии партии», они могут не знать, не верить этому или считать это преувеличенным. А то, что СССР был сверхдержавой, медицина была бесплатной, а найти работу не было проблемой — это факт. И здесь лежит основание для многих поддержать партию коммунистов, как раз за связь с этим советским прошлым. Ностальгия по светлой юности, пришедшейся на советскую пору, увеличивает количество голосующих за КПРФ и за счёт более старших возрастных групп. Наконец, после всемирного финансового кризиса у коммунистов появились аргументы в пользу того, что Маркс всё-таки был прав, а либеральные экономические рецепты, столь модные в предшествующее двадцатилетие, не срабатывают.

Три источника коммунистического ренессанса

За двадцать прошедших с распада СССР лет коммунисты перестали восприниматься как угроза, в них больше не видят обеспеченных, устроившихся людей. Избиратели, недовольные окружающим так же, как были недовольны «совком» (из-за монополии на власть одной партии, пропагандистской тенденциозности федеральных телеканалов, привилегий чиновников и олигархов, которых в то время назвали бы «номенклатурой»), — готовы голосовать и голосуют за КПРФ как за альтернативу партии власти.

Отчасти причиной этому стала и новая политика КПРФ. Под флагом этой партии (и по спискам, и как одномандатники) на выборы пошли молодые энергичные бизнесмены, которые никак не ассоциируются с идеологической косностью коммунистической идеологии и брежневским застоем (который усилиями сценаристов современных сериалов тоже стал восприниматься ностальгически). Они привнесли свежую струю и в технологию избирательных кампаний. И, что немаловажно, деньги на использование этих технологий.

В обойму с новым имиджем партии и новыми настроениями избирателей лёг третий элемент. Или лучше сказать в марксистских традициях: «третий источник» роста ­голосов, поданных за КПРФ. Давно существовавший при ЦК КПРФ Центр политической культуры с приходом туда Виктора Пешкова стал проводником новых политических технологий. До этого коммунистические бонзы с порога отвергали предложения об использовании новомодных технологий, утверждая, что у коммунистов можно мобилизовать партийный актив, который бесплатно проведёт агитацию ещё лучше, чем нанятые агитаторы. Но это срабатывало только в первой половине девяностых. Потом, с перетоком людей с промышленных предприятий в новые формы занятости, возможности агитации среди членов больших трудовых коллективов (пусть и не на самом предприятии, что было запрещено законом) стали уменьшаться. На небольших коммерческих предприятиях у коммунистов уже не было такого влияния, а агитация по месту жительства эффективнее проводилась профессиональными агитаторами конкурирующих партий.

Пешков сумел добиться понимания своих предложений у обновлённых партийных структур, и коммунисты начали понемногу использовать инновационные избирательные технологии. Естественно, не повсеместно, а сперва там, где местные партийные органы относились к новшествам с пониманием и где местные партийные структуры имели возможность оплатить эти технологии. Если продолжить цитировать Мюллера, «…легенду надо подкармливать, надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад…».

В Нижегородской области на прошедших выборах в Законодательное собрание от КПРФ на выборы пошли несколько бизнесменов, а также Александр Торнаев — креатура Геннадия Зюганова, его бывший телохранитель, — на финансирование избирательной кампании которого были выделены из Москвы партийные деньги и поддержать которого в Арзамас приезжали и писатель Александр Проханов, и сам Зюганов.

Списки и риски

Вопрос в том, насколько масштабно готовы коммунисты тиражировать этот опыт на предстоящих выборах в Госдуму. Пока даже непонятно, пойдут нижегородские коммунисты на выборы по одному или по двум спискам. Вопрос нарезки партийных избирательных округов по слухам будет отложен до августа. А это значит, что намеченная на ближайшее время партийная конференция не сможет выдвинуть кандидатов (непонятно, сколько их выдвигать). Скорее всего, конференция откроется, примет решение по нескольким вопросам повестки дня и прервёт свою работу до августа, чтобы уже тогда утвердить выдвижение кандидатов.

Вопрос выбора округов важен из соображений внутрипартийной конкуренции. Общее число собранных в России голосов обеспечивает партии определённое количество мест в Государственной Думе. Но распределение мандатов между списками разных территорий происходит исходя из абсолютного количества голосов, полученных коммунистами на этих территориях. Поэтому дробление области на четыре списка (а численность избирателей в Нижегородской области позволяет это) невыгодно областной партийной организации. Собранные голоса пойдут в копилку КПРФ, а депутатами станут представители других регионов.

Оптимальным для коммунистов Нижего­родской области было бы создание двух списков. Это позволило бы учесть в своей агитации местную специфику (и этим отыграть ­некоторое количество голосов у «ЕР», которая заведомо пойдёт единым списком). Кроме того, наличие двух списков позволит включить на полупроходных позициях людей, значимых для местных избирателей. Это также позволит предоставить проходные места бизнесменам, которые захотят пойти на выборы по спискам КПРФ и предоставят деньги на избирательную кампанию. Но пока нет ясности с тем, сколько будет списков, два или один, переговоры с потенциальными кандидатами могут носить самый предварительный характер.

Но от наличия денег зависит не только эффективность агитации и количество собранных голосов. От этого же фактора зависит их «сохранность», то есть качество партийного контроля за процедурой подсчета голосов. В Нижегородской области 2700 избирательных участков. Если посчитать, сколько надо заплатить каждому наблюдателю за сутки работы плюс сколько надо потратить на обучение и подготовку наблюдателей, получится сумма, по самым скромным подсчётам, никак не меньше трёх миллионов рублей. И это не считая расходов на агитаторов, печатание агитационных материалов, оплату эфира и газетных пуб­ликаций и т.д.

Синица или журавль?

Кроме того, нижегородские предприниматели, которых называют в числе потенциальных кандидатов в депутаты Госдумы от КПРФ (Владимир Буланов и Александр Кузнецов), могут принести в партийную копилку не только деньги. Они имеют богатый опыт управления (а Буланов ещё и опыт работы в администрации области) и тем самым снимают опасения перед приходом во власть новых «революционных матросов», готовых с пролетарской решительностью компенсировать отсутствие знаний.

При благоприятном раскладе коммунисты могут рассчитывать на шесть мандатов, имея почти гарантированные четыре мандата (при двух партийных списках). Ситуацию при одном списке прогнозировать сложнее: скорее всего вероятный результат — три-четыре мандата.

Но вопрос не только в числах. Дело в направлении дальнейшей эволюции партии. Если начавшиеся перемены получат логическое продолжение, партия шире раскроет свои двери перед амбициозными молодыми бизнесменами и станет регулярно пользоваться современными политическими технологиями, обращаясь не только к своему традиционному электорату, она сможет закрепить за собой место номер два в российской политической системе и избавится от клейма партии ушедшего технологического уклада.

Включая в себя оппозиционно настроенных по отношению к «ЕР» представителей политической и экономической элиты, КПРФ сможет в будущем эволюционировать от «партии пролетариата» или «партии трудового народа», победа которой неприемлема для элиты, к одной из двух системных партий. А борьба между ними и определяет выбор курса развития страны в рамках общего, в представлении обеих сил, коридора «национальных интересов». В противном случае, даже оглушительный успех не принесёт окончательной победы. А избиратели, не являющиеся ортодоксальными коммунистами и просто радующиеся возможности показать кукиш «единороссам», испугаются и больше не рискнут голосовать за КПРФ. Вопрос в том, что предпочтут коммунисты: верность своим традиционным избирателям и «синицу в руках» или эволюцию и «журавля в небе»?

Дмитрий Скворцов