11-11-18

Культурный слой

Герой эпохи синих кур

15 ноября в Доме актёра состоялась премьера, на полмесяца обогнавшая общероссийскую. Частный театр «Рок-драма» представил на суд публики спектакль «Высоцкий». «Рок-драма», созданная Михаилом Висилицким на заре перестройки, просто гремела в конце восьмидесятых–начале девяностых. Из-под запрета в то время выходило всё: свобода слова, свобода предпринимательства и свобода секса. Потерявшие голову СМИ взахлеб перемывали пакт Молотова-Риббентропа; энергичные женщины с сумками наперевес заполонили польско-турецкие оптовые рынки; изголодавшийся мужской люд валом валил на «Греческую смоковницу». А обнищавшие издательства забросили Достоевского с Фолкнером и начали пудами выдавать Набокова, Войновича, Генри Миллера и Джеймса Хэдли Чейза.

Висилицкий объединил все три ипостаси и альтернативные театральные подмостки (ДК Свердлова, Дом офицеров) стали сотрясать такие бомбы, как «Лолита», «Солдат Чонкин» и «Золотой осёл» Апулея, в которых блистали оба Григорьева, Герман Филимонов и даже одно время была занята заслуженная артистка России Марина Вязьмина.

Потом с эпохой видео в дома любознательных граждан пришел Голливуд и своим бюджетом и солидностью слегка отодвинул «Рок-драму» в тень. Наступило время делать деньги или отнимать их у других, и социально-сексуальная сатира на советский строй потеряла свою актуальность. Хотя конец девяностых был отмечен целым рядом интересных постановок («Маленькие трагедии», чеховские водевили, «Свадьба с приданым»). Последний спектакль вообще можно назвать лебединой песней периода расцвета, так как в нём были задействованы человек 30 (!), включая задорных красавиц из театра танца «Журфикс» Ирины Тарачановой. Танцевальные номера с её хореографией получились настолько шикарными, что поразили даже видавшего виды Семёна Эммануиловича Лермана.

«Нулевые» для Висилицкого прошли достаточно умеренно на старом сиропе из унылого лягания советской власти и не менее унылых шуток ниже пояса. В периоды, когда всё это утихало, возникали замечательные спектакли — «Хармс» с Таней Парамоновой или «бенефисы» Марины Янковской, которая на своём таланте, темпераменте и эротизме была способна в одиночку вытащить проходной спектакль. Отдельно стоит отметить режиссуру к балетам «Журфикса» «Фрау Кармен» и «Снегурочка».

И все эти двадцать славных лет я, находясь где-то рядом и однозначно признавая за ним талант и сумасшедшую креативность, ругмя ругал его за мелкотемье, легковесность и полное отсутствие каких бы то ни было посылов. Однако критика всех фасонов не оставляла на нашем нижегородском Мейерхольде ни одной царапины, словно мягкий железный гвоздь на неподатливом хрустале.

И вдруг — Высоцкий.

Честно говоря, подспудно я ожидал каких-то дежурных безобразий в традиционном трикстерном ключе, типа все актёры — пьяницы, многоженцы и… бездарности. Каюсь, не дождался. И слава богу.

Честно говоря, именно это меня и потрясло. Зрителя ожидало достойное театральное действо, полноценный спектакль, выстроенный чуть ли не по реалистическим канонам, с хорошей и внятной игрой актеров.

Да, что-то можно списать на дикцию, что-то на недостаток темперамента. Но это детали. Главное, что всё соответствовало замыслу и его реализовывало.

Впервые режиссёр обратил свой талант и опыт не на заочное бодание с недоброжелателями, а на конкретный театральный продукт, на спектакль как на самоцель. Впервые он не побоялся показаться неловким, скучным, а главное — добрым. Может, впервые и актеры не устраивали на сцене истерик, и минорная тональность осмысленности происходящего выдержана от начала и до конца.

Откровением стал сам Высоцкий (Эмиль Иванов): не хрипел, не хватался ежесекундно за гитару, не бросался на цепи. Чёрт побери, ни одного штампа. Усталый, одинокий человек, живущий в своём особенном мире, где нет ни подлости, ни предательства и этого коллективного идиотизма. Непримиримый враг обывателей, карьеристов и партийных функционеров. А их-то в спектакле проходит целая вереница, галерея, паноптикум — начиная от сексуально озабоченной учительницы (Лена Мохова) до гомосексуалистов из аппарата ЦК (Дима Терентьев).

На моей памяти сам режиссёр в двух спектаклях появлялся на сцене: в «Маньяке» (в главной роли) и в «Медведе» (в качестве тапёра). В этот раз состоял третий случай — в «Высоцком» Висилицкий играет Любимова. Сам по себе факт замечательный, да ещё и игра замечательная: без позёрства, аффектации и декламирования. Так просто, что… веришь.

И главное, есть текст, который привязан ко времени и его реалиям: тотальному безмолвию народных масс и дефициту необходимых товаров. Причём не в духе постсоветских антикоммунистических агиток, а с учётом сегодняшних разочарований в «западных ценностях».

Россия — загадочная страна, и все её успехи достигнуты вопреки: индустриализация вопреки поголовной неграмотности; победа над фашизмом вопреки логике военной традиции; прорыв в космос вопреки планово-убыточной экономике.

А какие достижения в искусстве и спорте? И если музыка, литература и живопись оказались в загоне, то как расцвёл театр: БДТ, «Современник», «Ленком» и та же «Таганка». И это при всех несвободах. Наверное власть всегда испытывала слабость к лицедейству, стоит только вспомнить Людовика XV, танцующего в балетах Мольера.

Говоря об актёрах, нельзя не отметить одну особенность Висилицкого-режиссёра: он не может обходиться без приглашённых звезд. В разные годы ими «работали» Саша Григорьев, Серега Голышев, Вадик Федоров, Люся Скочегорова и Лена Минская.

Юрий Григорьев занимает в этом ряду первое место и хронологически, и по статусу. Именно он поразил в своё время зрителя раскованной манерой игры, каскадом придумок и откровенной буффонадой. Чуть позже такие номера перестали проходить и очень запомнилась только роль Сальери в осовремененном парафразе Пушкина. Казалось, актёр переосмысливает себя, но чтоб до такой степени. Амплуа травести-наоборот (Марина Влади) вроде бы открывало широкое поле для всяких дамских ужимок, а на деле получилась чуть ли не драматическая роль, и даже утрированные горестные выкрики про дефицитные гвозди, доски и синюшных кур смотрелись чуть ли не криками души.

 

P.S. При всём «глубоком удовлетворении» от спектакля меня не оставляет одно опасение: как бы Михал Аркадьич из-за своей неизбывной непредсказуемости снова не соскочил с твёрдой «театральной» дороги на зыбкую тропинку «авангардных» инсинуаций. Ну не надо со сцены спорить с политиками, топтать поверженных кумиров и кричать, что тебе вечные 39. Лучше, на мой взгляд, пристойно соответствовать своему возрасту с его опытом и мудростью и доказывать театр театром.

Сергей Плотицын