12-04-07

Общество

Город в квадрате

Поездка в Семёнов — впечатления начинающего краеведа

Командировки по заданию редакции — то немногое, за что журналистику можно любить. Свежие впечатления и новая информация — всегда повод задуматься, дать нагрузку для мозга и размять затекшую извилину.

фото автора

Затея с краеведческим уклоном

Съездить в Семенов мне хотелось давно: я там не был ни разу. Если б не мое любопытство и удачно подвернувшийся случай, не видать Семенову меня — и наоборот. Официальный повод поездки — участие «Новой» в Нижнем» в проекте Саровбизнесбанка. Уже не первый год стабильный и благополучный не менее благополучно возит журналистов по городам области, где расположены его подразделения. И возит не просто, а со всеми вытекающими: осмотром достопримечательностей, экскурсиями на предприятия, встречами с руководителями городами, известными людьми и другими затеями с краеведческим уклоном.

Изначально возили только саровских журналистов, так как Саров — малая родина банка. 20 лет назад тут открылся его первый офис. К тому же местные акулы пера редко «выплывали» на охоту за пределы Сарова — так сложилось исторически. В результате саровские журналисты успели побывать в Дзержинске, Выксе, Шахунье, Городце и Заволжье. Но, как известно, все хорошее когда-нибудь кончается. На этот раз им пришлось разделить тяжкое бремя профессионального долга с нижегородскими коллегами.

В центре квадрата

Поехал я в Семенов самостоятельно, за рулем своей машины. Это от Нижнего недалеко: от центра до центра, как говорит интернет, всего 81 км. Трасса хорошая, пробок нет, утро, а утром основной автотрафик — в сторону Нижнего. Я же — в обратную сторону.

Дорога резко испортилась после поворота направо от семеновского поста ДПС. По одной полосе в каждом направлении, проезжая часть сужена от снега, несколько поворотов чуть не под тупым углом. Но моя кривая вывела меня прямо — на центральную площадь Семенова, к месту общего сбора у отделения Саровбизнесбанка.

Как выяснилось позже, Семенов называют городом пяти площадей. В центре — большая площадь, вокруг нее — четыре поменьше. Получается почти что квадрат. Так что Семенов — это город в центре квадрата.

Одна из центральный улиц — улица Ленина, которая соединяет большую площадь с площадью Трех коммунистов (там стоит памятник этим мужественным людям), — пешеходная. Тут — старые, дореволюционной постройки, но неплохо сохранившиеся купеческие дома. Гуляют люди, детишки кормят голубей, прилетающих сюда в диком количестве на завтрак, обед и ужин, а также легкий перекус между ними. На улице Ленина много лавочек и фонарей — все для отдыха, скромненько и со вкусом.

Исторически Семеновский район — старообрядческий. (На этом очень настаивал наш экскурсовод.) Для последователей Аввакума тут работает своя церковь, для последователей Никона — своя. По словам экскурсовода, старообрядцы прятались в лесах, лесом и жили. Это определило их основное занятие — переработку древесины. В том числе изготовление из дерева различной утвари, что в хозяйстве всегда пригодится. Ложек там, кружек, чашек и прочего — включая роспись по кухонной и другой посуде, чем ­занимается сейчас хохломская фабрика и многочисленные мастера-одиночки Семенова и окрестностей.

Что знает среднестатистический нижегородец о Семенове? (Кроме тех, конечно, у кого дача в этом районе) Только одно: здесь — «Хохломская роспись», этот безусловный бренд Нижегородчины. Фабрика является крупнейшим предприятием народных промыслов в России. Здесь сегодня трудятся 1100 человек — что, как оказалось, очень много для такой отрасли.

И я на фабрике той был. Но сначала был в музее «Золотая хохлома», куда привели нашу неспокойную делегацию с фото— и видеокамерами наперевес.

Если бы детство мое прошло не в условиях тотального эстетического прессинга хохломской росписи — всеми этими столиками, стульчиками, вазочками в детском саду — я наверняка как-то по-другому воспринял бы экспонаты музея. Но случилось так как случилось. И это буйство красного, золотого и черного вызвало во мне странные ассоциации — то ли купание красного коня, как на картине Петрова-Водкина, то ли первые цветные советские мультфильмы. (Самое обидное — что собственно роспись тут ни при чем. Всему виной тяжелые воспоминания советского детства.)

Экскурсовод показала нам гигантские ковш с утиной головой, огромную ложку и соответствующих размеров чашку, «небольшую» табуреточку (весом 300 кг, высотой под 3 метра), рядом с которой сама она выглядела дюймовочкой, оставленной на произвол судьбы гномами. В общем,было над чем задуматься.

Есть в музее вещи еще более удивительные — в хорошем смысле слова. Те, что производят на свет настоящие мастера, левши, что и блоху подковать при случае могут. К примеру деревянная цепь, изготовленная из цельного куска дерева (!!!). Нам пояснили, что все попытки современных мастеров повторить этот подвиг успехом пока не увенчались. Наверняка в старину топоры были острее.

Но самое интересное нас ждало впереди. Это мастер-класс по хохломской росписи. Представьте: десяток взрослых человек в неестественных позах старательно пытаются нарисовать цветочек на дне деревянной ложки. Но не просто так, а в позиции нога на ногу, держа левой рукой ложку у колена, а правой нанося краску «капельками» (это фирменная метода такая). При этом кисточку следует держать строго перпендикулярно земле, что тоже непросто — поверьте краеведу. Так что по сравнению с наукой, что за три с половиной года осваивают мастера по росписи в местном училище, научить зайца курить — раз плюнуть. Через полчаса, нанеся непонятный рисунок на ложке, я окончательно решил для себя: больше никакой хохломы — только финифть. Даже это ремесло ростовских мастеров в тот момент мне показалось легче освоить.

Между кактусов и пальм

На территории фабрики «Хохломская роспись» стоят два памятника. Один — легендарному Семену-ложкарю, отцу-основателю промысла. Второй — Георгию Матвееву, основателю школы росписи. В 1916 году, как нам рассказали, Георгий Петрович приехал в Семенов и создал школу художественной обработки дерева. А затем объединил местные артели в один большой коллектив. Из них и выросла фабрика «Хохломская роспись». Сам Матвеев, кстати, был человеком образованным по художественной части — учился в Нижнем Новгороде в рисовальной школе Карелина (мы знаем его как фотографа) и в Санкт-Петербурге на мастера гравюр. В отличие от своего коллеги Семена-ложкаря — тот сам до всего доходил.

На фабрике нам показали два цеха. Первый — где делают деревянную посуду для росписи. Там работают в основном мужчины, они вытачивают на станках деревянные матрешки, чашки, миски, блюдца и тому подобные изделия.

Увидев сам процесс, фотографы как коршуны слетелись вокруг колоритного мужчины в очках, с ног до головы покрытого длинными, тонкими, вьющими стружками. И немедленно стали мешать ему работать. Думаю, только мужество, профессионализм, выдержка и сила воли помогли мастеру продолжить работу, не отвлекаясь на щелчки затворов и слепящие вспышки фотокамер.

Смотреть на его работу было и вправду загляденье. Процесс завораживал. Легким движением руки мастер превращал вращающуюся на станке цилиндрическую деревянную заготовку в миску. Вытачивал болванку изнутри чем-то вроде большого железного крючка. Точными движениями отделял от нее длинные, тонким-тонким слоем, стружки. А они несколько секунд парили в воздухе и в воздухе же росли — прямо на глазах изумленной публики.

Затем были большие светлые помещения, встретившие нас безумным количеством растений — от кактусов до декоративных пальм. К нашему удивлению, это оказался не ботанический сад, а цех художественной росписи. Здесь работают исключительно женщины, отсюда и это неслыханное буйство зелени. Дамы с легкостью и точно работали кисточками по «методу капелек», нами так и не освоенному. И это зрелище тоже приковывало взгляд и поражало нас, зрителей. Как выяснилось, мы очутились в цехе, где работают мастера высшей категории. Они расписывают эксклюзивные вещи и имеют право ставить на них свой личный авторский знак. Жаль, не дошли мы до того цеха, где пишут иконы. Да, и этим тоже занимаются на фабрике.

Расписной Брежнев

В цехе росписи мы заметили тарелки с логотипом «Сочи-2014». И попросили рассказать историю их появления председателя Совета Директоров ЗАО «Хохломская роспись» Николая Короткова. Он ответил, что в этом нет ничего удивительного. «Хохлома» выставлялась на Олимпиаде-80, будет представлена и на Сочи-2014. «Удивительно другое, — сказал он. — Почему мы вынуждены заплатить несколько миллионов рублей за использование логотипа. Это нам должны заплатить, чтобы мы выставились».

Над столом Николая Васильевича — потрет Владимира Путина, выполненный мастерами фабрики. (Кстати, в холле музея «Золотая Хохлома», над расписной Жар-птицей — такой же портрет нижегородского губернатора Валерия Шанцева.) Оказывается, на такие подарочные портреты — стабильный спрос. Первым обладателем «себя любимого» в хохломских цветочках и лютиках стал Леонид Ильич Брежнев в 1976 году — на свое 70-летие.

Неожиданно выяснилось, что на фабрике также делают елочные игрушки, а кроме детской мебели, «Хохломская роспись» выпускает и обычную — взрослую. Как ни удивительно, она составляет больше половины всей продукции фабрики, если считать в деньгах.

Хохломской мебелью, к примеру, полностью оборудован кабинет главы администрации Семеновского городского округа Николая Носкова. У него мы тоже были в гостях. Заодно и проверили стулья на прочность. И ничего, мебель проверку прошла.

«Хохломская роспись» — не только крупнейшее и старейшее предприятие Семенова. Это еще и кузница управленческих кадров района. Так, председатель местного самоуправления городского округа, глава местной администрации и руководитель подразделения Саровбизнесбанка — выходцы из «Хохломы». Они даже какое-то время все вместе работали. Первый — генеральным директором, второй — его заместителем, третий — заместителем по экономике. К слову сказать, председатель Совета Директоров «Хохломской росписи» — Николай Коротков — в настоящее время является также главой местного самоуправления.

Мост в помощь

Была еще у нас поездка на завод Малоэтажного Комфортного Домо­строения — того, что производит дома, которые быстро собираются и долго служат — не менее 70 лет. Ими, кстати, застраивали Верхнюю Верею после пожара 2010 года. Посетили мы местный ФОК, построенный по областной программе и пущенный в эксплуатацию в 2008 году. Была организована для нас встреча с главой администрации Семеновского городского округа Николаем Носковым. На ней зашел разговор о перспективах развития района.

Приоритетных направлений, по его словам, сейчас три. Первое — удержать молодых специалистов. А это возможно только в случае продолжения реализации программы господдержки молодых спецов, которая сейчас действует в районе. Приехал работать сюда после вуза — получи бонус: жилье и автомобиль.

Второе — строительство завода ИКЕЯ по производству ДСП и мебели. Инвестиционный совет при губернаторе заявку компании уже одобрил, площадку для строительства завода подобрали. Дело за малым — начать строить. «Сейчас, — говорит Николай Носков, — у нас безработица 1,3%». Понятно, что с появлением новых рабочих мест эта цифра должна снизиться. К тому же зарплата на заводе ИКЕЯ предполагается более чем достойная, а это всегда хорошо.

А третий проект, который даст дополнительный импульс развитию района, — это строительство второго моста через Волгу — в помощь действующему борскому мосту. Пока правительство области планирует построить мост в течение 2013–2015 годов.

В течение всей поездки в разговорах то и дело возникала тема известных ­людей — выходцев из Семенов­ского района. Оказалось, что в XX веке район пережил несколько серьезных потерь. Переехал в начале века из Семенова в Ленинград талантливый поэт Борис Корнилов. Променял малую родину на Ниж­ний Новгород Олег Сорокин — в будущем крупный бизнесмен и с недавних пор и чиновник. Говорят, что российский олигарх Алексей Мордашов — владелец «Северстали», 29-й в списке журнала Forbes с состоянием на 2011 год в $ 18,5 млрд, — тоже выходец из Семенов­ского района. Тут до сих пор живет его большая родня. Так тот даже и не приезжал жить в Семенов.

Скромное обаяние провинции

На обратном пути, по дороге в Нижний Новгород, я задался вопросом. При всем обаянии действительно благополучного города Семенов лично я не чувствую в себе силы и желания жить в нем или в любом другом провинциальном городке.

Гипотетически можно предположить, что кому-то — такому же закоренелому жителю мегаполиса — поступит предложение интересной работы в том же Семенове.

А вот тут и начинаются вопросы. Не только связанные с проблемой проведения культурного досуга, хотя это важно. И не только с соответствующим кругом общения — людьми, с которыми можно говорить на интересующие лично тебя темы. Есть и вопросы поважнее. Например, что будет делать семья, которую человек перевозит в такой город как Семенов? Найдет ли, допустим, его жена здесь работу по специальности? Детям нужно образование, и с этим все в порядке. 100 процентов выпускников местного лицея поступают в вузы. Это отличный результат! А найдет ли выпускник вуза, имеющий семеновскую прописку, работу по душе и по специальности, да еще чтобы оплачивалась хорошо, да еще с перспективами карьерного роста. И какова эта вероятность?

Но, вспоминая людей, которых видел в Семенове, я задаю себе другой вопрос: «Почему они не переезжают, к примеру, в Нижний? Что их держит в Семенове?» Или все они живут по принципу: лучше быть первым парнем на деревне, чем вторым в городе? Вряд ли. Что-то их здесь удерживает, но это что-то нематериального свойства.

Думаю, пока те, кто может переехать из такого города как Семенов в другой, более перспективный, к примеру, с карьерной точки зрения, не уезжают отсюда, а наоборот — продолжают здесь жить и работать, будет жива и нижегородская провинция со своим скромным обаянием. Как улыбка той женщины, что показала нам «Хохломскую роспись».

Алексей Серебренников