12-06-04

Общество

Без сочувствия к пострадавшему

В суде Советского района Нижнего Новгорода идет рассмотрение уголовного дела: бывший заместитель начальника следствия УВД Арзамаса хочет привлечь к ответственности бизнесмена — за избиение и причинение вреда своему здоровью.

– Константин Николаевич, послушайте меня, пожалуйста! — чтобы прервать возмущенный монолог Аношкина, прокурору пришлось повысить голос. — Вы юрист с тринадцатилетним стажем, вот и давайте разговаривать как юристы!

В ходе судебного заседания это была уже не первая его реплика, которая ставила вопрос о профессиональной компетентности Аношкина, занимавшего в органах довольно высокий пост. И хотя в этом судебном процессе решался вопрос о привлечении к уголовной ответственности человека, нанесшего Аношкину увечья, тем не менее, юридическая грамотность пострадавшего и его морально-нравственные качества, судя по всему, представлялись прокурору важными для оценки действий подсудимого.

— Скажите, пожалуйста: с точки зрения профессиональной этики…

— Согласен, я поступил неэтично! — не дал договорить прокурору Аношкин. — Мы сейчас будем обсуждать мою моральную сторону? Или все-таки Макарова?

Для Александра Макарова это уже вторая тяжба с Аношкиным. В июне прошлого года решением мирового суда он был признан виновным в умышленном причинении Аношкину легкого вреда здоровью, а также тяжкого вреда — по неосторожности. Ему назначено наказание в виде штрафа в размере 35 тысяч рублей, от выплаты которого он был освобожден, поскольку Аношкин уже получил от него 150 тысяч рублей в качестве компенсации: за лечение и испорченную одежду. Аношкин, будучи неудовлетворенным решением суда, подал апелляцию в следующую инстанцию, желая более жесткого наказания для Макарова. Видимо, его не смущали обстоятельства инцидента, при которых он получил от Макарова два удара по лицу.

Часть первая: встреча

Нижегородцы Александр Макаров и Сергей Сиднев руководили в Арзамасе предприятием, выпускающим автокомпоненты. Первый — в роли коммерческого директора, второй — в качестве генерального. Смена собственников повлекла за собой их увольнение, а затем и предъявление им претензий в нанесении экономического ущерба предприятию, оцененного новыми хозяевами в четыре миллиона рублей. Разбирательство в этом вопросе — отдельная история, и сегодня мы ее касаться не будем.

Как следует из материалов дела, весной прошлого года в УБЭП Арзамаса поступило заявление с претензиями в адрес бизнесменов, после чего на связь с ними выходит некий Суслов, в тот момент занимавший должность оперативного работника. Версии последующих событий обе стороны дают разные, но неоспоримым является тот факт, что 16 мая прошлого года Макаров, Сиднев, Суслов и Аношкин оказались вместе в одном из ресторанов Нижнего Новгорода. Причем, как утверждает в суде Сиднев, представители полиции приехали на автомобиле того самого предприятия, с собственником которого Сиднев и Макаров вступили в конфликт. Примечательно и то, что Суслов на эту встречу явился с документами, которые должны были лечь в основу уголовного дела. Решение о его возбуждении обязан был принять (или не принять) Константин Николаевич Аношкин.

Общались они на протяжении пяти (!) часов. При этом Аношкин настаивает, что единственной целью, которую он преследовал, прибыв в ресторан, было получение письменных объяснений у Сиднева и Макарова, необходимых для возбуждения в отношении них уголовного дела. Почему эти объяснения в итоге так и не были взяты, пояснить судье Аношкин не смог. Зачем Суслову понадобилось привозить в ресторан следственные материалы — тоже. И хотя за весь банкет расплатился Сиднев, Константин Николаевич настаивает, что деньги при себе у него имелись и он был намерен заплатить за себя сам.

— А что, зарплата замначальника позволяет посещать дорогущие рестораны? — поинтересовалась у Аношкина судья.

— Я не знал, что он такой дорогой.

— Но вы ведь циферки-то видели в меню, когда заказывали?

— Мы с Сусловым могли это себе позволить, — заявил Аношкин.

Часть вторая: батальная сцена

Из заключения медэксперта: «У Аношкина имелись тяжелая черепно-мозговая травма с ушибом головного мозга тяжелой степени с кровоизлиянием под мягкие мозговые оболочки, линейным переломом височной кости слева, переломом костей носа, ссадина и кровоподтеки лица, обширная гематома мягких тканей правой половины лица, кома первой степени…».

По версии Сергея Сиднева, в ходе разговора Аношкин и Суслов предложили ему и Макарову заплатить четыре миллиона, тогда в отношении них дело возбуждаться не будет. Партнеры отказались, поскольку, утверждает Сиднев, они и сами были заинтересованы во вмешательстве полиции в их конфликт с бывшим работодателем.

Через какое-то время Макаров с Аношкиным вышли на крыльце ресторана. Каждый называет свою версию, почему они оказались тет-а-тет. Неудивительно, что разнятся и их объяснения, как получилось, что, оставшись один на один с Аношкиным, Макаров вдруг дважды ударил его по лицу, сломав ему нос.

— Чем же было вызвано, что я нанес вам два удара? — попросил объяснить на суде Макаров Аношкина.

— Вы резко поменялись в настрое­нии.

— А почему у него настроение так поменялось? — поинтересовалась в свою очередь у Аношкина судья.

— Я думаю, что Макаров считал, что дело будет возбуждено только в отношении Сиднева.

— А он очень хотел, чтобы в отношении него дело возбудили?

— Видимо, да.

Макаров же утверждает, что ударил Аношкина после того, как тот, будучи уже в сильном подпитии, начал оскорблять его, угрожая «закатать» в Арзамасе, раз он не хочет «договариваться».

Оставшимся в ресторане Сидневу и Суслову сообщают, что бывшие с ними за одним столом мужчины на улице подрались. Поспешив на крыльцо, Сиднев застал Аношкина сидящим на бордюре тротуара и утирающим кровь. На суде Аношкин утверждал, что именно эти два удара причинили тяжкий вред его здоровью и даже стали причиной потери памяти: все случившееся далее он не помнит — ни как встал и пошел к автозаправке, находящейся неподалеку от ресторана, ни как там его приводили в порядок, отмывая кровь, ни как уже потом, возвращаясь к ресторану, Аношкин, по словам Макарова, набросился на него сзади, сделав захват. Макаров бросил Аношкина через плечо.

С места событий Константин Николаевич отправился на карете скорой помощи прямиком в реанимацию. По его словам, когда Суслов помогал врачам погрузить его в карету «скорой», Сиднев якобы украл портфель с материалами следствия, о чем самому Аношкину стало известно со слов Суслова.

Как следует из материалов дела, в УБЭП Арзамаса поступило заявление с претензиями в адрес бизнесменов, после чего на связь с ними выходит оперативный работник Суслов. Версии последующих событий у сторон разные, но так или иначе 16 мая прошлого года Макаров, Сиднев, Суслов и Аношкин оказались вместе в одном из ресторанов Нижнего Новгорода

— А Суслов-то написал заявление на Сиднева? — спросила судья у Аношкина.

— Насколько мне известно, нет.

К слову, не прошло и недели, как Суслов из органов уволился.

Часть третья: антиутопическая

19 мая Макарова помещают в СИЗО. Перед тем, по его словам, начальник Аношкина звонил ему, прося никуда об инциденте не сообщать. В июле, как уже было сказано выше, Макаров был признан виновным в причинении Аношкину вреда здоровью. К этому времени он два месяца отсидел за решеткой. А заявление, поступившее на Макарова и Сиднева от лица новых управленцев предприятия, было перемещено для рассмотрения на областной уровень, — в главное следственное управление (ГСУ). Теперь им занимается старший следователь по особо важным делам.

18 августа 2011 года он выносит постановление о возбуждении уголовного дела. В нашем распоряжении есть этот документ. «Злоупотребляя своими должностными обязанностями», «вступили в сговор», «в рамках тщательно разработанного преступного плана», «в рамках реализации своих преступных намерений»… — в постановлении масса жестких формулировок. И — ни одной ссылки на нормы закона в его описательной части, хотя постановление о возбуждении уголовного дела обязано быть обоснованным и мотивированным: необходимо достаточное количество признаков, указывающих на наличие преступления, и они должны быть конкретны.

9 сентября Макаров и Сиднев обращаются в суд Арзамаса, опротестовывая решение о постановлении ГСУ. Оба они уверены в своей невиновности: говорят, что прекрасно понимают — статья 165 УК РФ, по которой им предъявлено обвинение («Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершенное в крупном размере»), открывает перед собственникам бизнеса огромные возможности, так сказать, использовать своих наемных директоров при помощи «силовиков». Кроме того, еще 18 мая 2011 года Сиднев обратился с заявлением в прокуратуру Нижегородской области, сообщая о факте вымогательства у него крупной суммы.

В общем, эпопея эта длится по сей день. А Сиднев до сих пор не получил ответа на свое заявление по факту коррупции.

P.S. 29 мая мы получили ответ из МВД на официальный запрос редакции. Согласно документу, подписанному начальником Управления по работе с личным составом Бываловым С.Н., майор милиции Суслов А.В. подал рапорт об увольнении и 19 мая 2011 года был уволен из органов. В августе того же года майор юстиции Аношкин К.Н. был понижен в занимаемой должности. В настоящий момент он является старшим следователем следственного отдела Отдела МВД по Арзамасу. «Другая запрашиваемая Вами информация являлась предметом служебной проверки, материалы которой могут быть использованы только для служебного поьзования». Уточним, что запрашивали мы официальные объяснения нахождения Аношкина в ресторане с подозреваемыми и наличие при полицейских следственных материалов.

 

Ирина Славина