12-10-12

Культурный слой

О бедном язычнике замолвите слово

«Skald» — нижегородский бэнд металлическо-толкиенистского разлива с мелодикой «Сектора газа» и текстами про сиськи, молот тролля и пивные приключения. Мне нравится, что в основе каждой песни лежит история с внятным юморным сюжетом. Чтобы было понятно, вот как там устроено: «От холода в почках замерзло все пиво, поэтому так разболелась спина. «Еще раз вернешься такой же «красивый» — домой не пущу!» — мне сказала жена…» Состав за два с половиной года все еще не устаканился, но лидер «Скальда» Сергей Палыч (Шибаев) руки не опускает.

В августе вышел мини-альбом «Огнепоклонник», в котором обращает на себя внимание заглавный трек со словами: «Радуйтесь, люди, за жизнь без попов, вот она — волюшка!» Особенно пристально ее слушаешь, имея в виду, что сейчас в Госдуме рассматривается законопроект об оскорблении религиозных убеждений и чувств граждан. Вот и Сергей Палыч забеспокоился.

— «Огнепоклонник» был написан более трех лет назад, когда в стране еще не было подобной шумихи вокруг РПЦ. Но в свете последних событий, я имею в виду упомянутый тобой законопроект, я уже начал опасаться за группу и свое творчество. Одно дело, пока мы совершенно неизвестны, но что будет, если чей-то соколиный взор все-таки обратится на нас? Скандала не избежать. Вольнодумство в нашей стране верхами никогда не поощрялось. Однако песня не несет в себе никаких призывов и не стремится оскорбить чьи-то религиозные чувства. Скорее наоборот. Не стоит забывать, что тысячелетие назад наши языческие святыни попирались новообретенной верой Христовой. Другое дело, что язычество в нашей стране официально не признано религиозной конфессией, поэтому многие считают, что претензии тут не уместны. «Огнепоклонник», как и другие мои песни — от души, от той ее бунтарской части, что не согласна с существующим положением дел. Когда церковь пытается понукать и учить тому, что сама же не выполняет и что нарушает, как тут быть?

— По поводу язычества не могу не согласиться. Только кто же за язычников заступится? Сегодня язычник — синоним плохого человека. Примерно как атеист…

— Не очень люблю дискутировать на тему язычества и христианства. Люди мыслят какими-то клише, которые им, увы, вбили в головы. А теперь поднимать подобные темы вообще стало опасно, как мне кажется.

— Давай сменим тему. Почему состав твоей группы постоянно меняется?

— На то были причины. Начиная от взглядов на музыку и заканчивая личными конфликтами. Кому-то переставали нравиться мои песни, кого-то угнетало мое отношение к музыкантам, кто-то считал, что я тиран и диктатор, при этом абсолютно не музыкален, а группа — мертворожденный ребенок. Флейтистке не нравилось, что я давлю на нее, заставляю учить материал и играть написанные партии. А еще я пою плохо и у меня все песни в одной тональности, поэтому им, офигенным музыкантам, все это неприемлемо.

— Сам ты менялся?

— Мои первые музыкальные опыты начались еще в школе. Играл на ударных в панк-группе, нам было по 16 лет. Все были панками, и, казалось, так будет всегда. Когда группа распалась, мы с бас-гитаристом пытались играть сайкобилли, эти стили пограничны. Продлилось чуть меньше двух лет, и из той группы я ушел сам из-за разногласий с ее лидером. Потом увлекся металлом и пробовал играть трэш. Наконец завязал с ударными, решив делать свои песни, коих накопилось предостаточно. Когда-то надо было начинать, и я решил, что пришло самое время. И стал вокалистом группы «Skald».

— У вас металл скрещивается с толкиенистской музыкой. А кто законодатель моды в таком стиле?

— «Толкиенистская музыка» — забавное определение. Но оно не совсем верно: в основе наших песен лежит отнюдь не творчество Толкиена. Законодателями моды, если подобная формулировка уместна, стали такие группы как «Тролль гнёт ель», «Калевала», «СатанаКозёл», «Korpiklaani», «Fintroll» — всех не перечесть. Их песни вдохновляли когда-то.

— Но вы с Толкиеным черпаете вдохновение из одних источников — из северных легенд. У тебя там тоже всякие тролли, валгаллы. Разве нет?

— Учитывая тот факт, что Толкиен сам писал свои произведения под впечатлением от кельтской и скандинавской мифологии, ты не так уж и неправ. Только он создал свой собственный мир, мы же все-таки прибегаем к первоисточникам. К самим сагам, сказаниям и преданиям. На меня Мария Семёнова гораздо большее влияние оказала, чем Толкиен. Поэтому образы в песнях не вполне толкиеновские.

— В принципе, у тебя темы песен как у обычных рок-групп: секс, драгз и свобода. Вопрос такой: фолк-антураж не сужает ли число слушателей? Или, наоборот, расширяет?

— Не соглашусь насчет тем. Я понимаю, что наши песни отчасти воспринимаются именно так, но, во-первых, они юморные и не несут в себе показной развращенности, присущей западной рок-культуре. Во-вторых, мы не навязываем подобные лже-ценности, а в-третьих это далеко не все, что у нас есть. Я очень не люблю западную модель поведения, выраженную формулировкой «секс, наркотики и рок-н-ролл» и всячески против подобного. Все-таки наши песни не пытаются играть на низменных инстинктах человека, некоторые просто забавны, не более. Далеко не всем фолк близок, поэтому особой популярностью мы не пользуемся. Видимо, это отличительная особенность города. Но мы не гонимся за известностью, просто делаем то, что нам нравится. Я считаю, что в целом мы достаточно самобытны, коллективов с подобной тематикой не так много не только в Нижнем, но и в стране. Мы все равно найдём своего слушателя. Ну, и должен признаться, что в моем письменном столе лежит немало песен совершенно не фолковой направленности, когда-нибудь мы дадим им ход.

— Песни юморные я приветствую. Мало, кто может ими похвастаться. Но проблема в том, что музыка, которую ты выбрал, не помогает донести текст. Ты ведь там даже металлическим гроулингом воешь.

— Мы странную нишу занимаем. Для фолка слишком тяжело, для металла слишком припанковано, для панка слишком непонятно. Мы ни там, ни тут. Поэтому играть концерты не с кем. Хотя недавно умудрились затесаться в трэш-металлическую тусовку — грели итальянских трэшеров и очень даже покатило.

— А панковское прошлое все еще дает о себе знать?

— Оно никуда не делось, сквозит из каждой песни примитивной музыкой, панкушными ритмами. Но, как я уже говорил выше, у нас лежат написанными, но не реализованными, песни посложнее и посерьёзнее. Если же брать меня в целом как творческого человека, то либо до сих пор что-то панковское во мне осталось, либо я им и не был никогда.

Вадим Демидов