14-09-11

Культурный слой

Мария Ташова: «Мне важно держать эти буквы в руках…»

Визитная карточка

ты живёшь запутанный как клубок

каждое утро закатываешь рукав

проверяешь — жив

даже сон твой чуток и неглубок

потому что кто его знает

господи помоги

кто его знает

что у него в уме и сколько их там таких

и однажды выронив сабельку книжку

и что там ещё в груди

ты выходишь из боя невидим

и невредим

потому что нет никакого боя

подбираешь сердце и дальше идёшь

один

Город пахнет водой, старыми книгами и хлебом

— Мария, спрошу о былом. Что там интересного было?

— Помню себя в возрасте трех с половиной лет, когда я по всем прогнозам должна была… скажем так, прекратиться, если бы не папа, чудом доставший в Москве лекарства от моего двустороннего крупозного воспаления лёгких. Помню эту больницу без мамы… до мелочей, лиц, запахов и деталей, которые, скорее всего, являются теперь только отражением моей детской фантазии. Но я не сильно уверена, что это именно воспоминания, а не что-то другое. Потом помню себя четырёхлеткой, когда узнала, что у меня будет сестра и срочно выучилась читать, чтобы непременно читать ей сказки. Позже читала всё и везде: вывески, журналы, книги, даже перевёрнутый текст газет у пассажиров городского транспорта. Я читала даже ночью под одеялом, чем, как оказалось позже, неслабо посадила себе зрение.

Ну и как все — играла в снежки, ела гуашь, ходила в музыкалку, резала шторы, жевала гудрон… Со слезами хоронила мух и кузнечиков в «секретиках» под стеклом, болела «асфальтной болезнью», делала кораблики из древесной коры, делала уроки, пела в хоре. Прошла отбор в «Утреннюю звезду», влюбилась сначала в мальчика Толю в садике, потом в гардемарина, потом в Костю.

Первое воспоминание, относящееся к нынешней мастеровой «профессии»? Мне пять лет. Сижу и методично прибиваю свои синие колготки к полу… Ну и потом понеслось — домики на дереве из досок, коляски и верёвок, резные коробочки для жуков, вязания и плетения, рисования и прочая лепнина. Мне, кажется, всегда было интересно что-то особенное создавать. Перекроить, переделать, украсить, применить что-то к чему-то, объединить, казалось бы, необъединяемое так, чтобы вышло красиво. И функционально.

— Всем этот вопрос задаю — твой Нижний Новгород, какой он для тебя?

— Есть город такой, каким я его помню и люблю. Он даже пахнет особенно — водой, старыми книгами и хлебом. Не знаю, как объяснить… Он деревянный, невысокий, резной, уютный. И набережная. Для меня важно быть близко к воде.

Есть другой город. Каким я его не помню, но люблю. Таким, каким он становится. Мне, честно говоря, нравится то, что с городом происходит — мероприятия, заведения, дороги, люди меняются и больше улыбаются. Становятся более активными что ли.

Повлиял ли именно город? Да, безусловно. И люди этого города повлияли, конечно. Сейчас для меня мой город — это больше люди. Ну и само место, конечно, располагает к простору и широте.

Буквы в руках

— С чего начиналась поэзия? Интересно, как человек к этому приходит. Как ты пришла?

— Начиналась она у меня со школы. С уроков литературы. С Ахматовой. И с музыкальной школы. Я, честно говоря, любила классику и петь русские романсы. На стихи Цветаевой, например.

Сама начала писать что-то лет в 16. Но это делают практически все. Потом лет в двадцать начала интересоваться современной поэзией. Потом познакомилась с Евгением Прощиным, показала ему тексты свои, а он вдруг сказал, что они годные. Потом были выездные и местные литературные фестивали, номинация на литературную премию «Дебют» и её лонг-лист, лонг-лист премии «Литературрентген», публикации в журналах. В 2008 году благодаря Дмитрию Кузьмину в издательстве «Арго» напечаталась книга «Все рыбы».

— Скажи, а с кого именно началась твоя поэзия? Есть такой конкретный человек?

— Да, конечно. Основательно для меня всё началось с Линор Горалик. Я помню, как попала на её вечер в «Буфете» в Нижнем. И всё. Я реально забыла, как дышать. Я читала, да. Но, как оказалось, читать и слышать — две большие разницы.

Потом на разных фестивалях мы познакомились и подружились и с Линор, и со Станиславом Львовским, и Юлией Идлис, и с Фёдором Сваровским. И многими-многими-многими. Это реальные люди, настоящие и живые, и я уверена, что их тексты будут однажды читать в школах.

— Ты выступала на многих фестивалях в Нижнем и не только.

— Да, тогда было действительно много событий. Лично мне были интересны не все (это, как мы понимаем, дело вкуса). Но те, которые были интересны, да — оставляли массу приятных впечатлений. У меня ведь какая история — я не училась на филологическом, в литературном также не довелось. Я просто лингвист, люблю свой язык, и мне нравится с ним «играть». Общие азы мне, безусловно, известны, но я никогда не углублялась в изучение ни поэтики, ни отдельных этапов, школ… Поэтому, видимо, теоретические лекции и практические семинары с круглыми столами и наукообразным языком — это для меня каторга. То ли дело фестивали, когда все слетаются и съезжаются и у слушателей-зрителей реально есть из кого выбрать и чему посвятить своё время и внимание.

Мне и самой нравилось ездить куда-то по фестивалям.

— Твои тексты публиковали «толстые» журналы («Воздух», «Нева», «Новый берег» и т. д.) — это тогда многое значило?

— Было дело, печатали. Знаешь, от первой публикации у меня дух захватило, естественно, — она же первая! Я реально долго не могла поверить, что кроме меня мои тексты могут быть кому-то ещё интересны и важны. То есть ответом на твой вопрос будет: «Для меня это значило внимание и в какой-то степени признание». Ну и неким ситом их, соответственно, я также могу назвать. Сито процеживает, его назначение понятно. Но и та, скажем, вода, которая в него попадает (состав там, примеси всякие, соли тяжёлых металлов, способ добычи её) — это тоже важно.

Да, я считаю, что толстые журналы нужны. Очень. И будут нужны. Может быть (в угоду прогрессу) постепенно это будет разбавлено сетевыми версиями, это не страшно. Но я в этом плане жуткий ортодокс. Мне важно держать эти буквы в руках, правда.

Когда тебе действительно есть что сказать

— О твоей книге «Все рыбы». Как она случилась? Какая судьба у нее?

— Да, как я говорила уже, книжка вышла стараниями Мити Кузьмина в 2008 году. И это тоже был такой «бабах» для меня. Ну… как объяснить? Вот есть замечательные и уважаемые люди. Безмерно талантливые и всё такое. И вдруг тебя р-р-раз и ставят с ними в один ряд. Не ты сам себя транслируешь миру за свои же деньги, а кто-то, кто обладает авторитетным профессиональным мнением. Имеет на это право.

И тут ты думаешь: «Это я? Это всё мне? Я такая же?» На фоне безмерной благодарности было у меня, признаюсь, и чувство неловкости какой-то.

Вот. Книжечка вышла, как и все книги серии «Поколение», небольшим тиражом. Но вот я посмотрела сейчас — на «Озоне» до сих пор она якобы продаётся. Надо бы купить на память, а то у меня у самой ни одной не осталось уже.

— Ты как-то говорила мне, что не пишешь уже лет пять. Нет больше потребности в этом? Почему слова не складываются?

— Вот если совсем честно, то я не то что бы не пишу. Я скорее не записываю. Не могу сказать, что это только от отсутствия потребности. Конечно, я много раз думала об этом. Было поначалу даже обидно как-то, я жутко рефлексировала. Потом как-то поуспокоилась.

Не могу сказать, что писала много когда-либо. Было редко и всегда не специально. Я не садилась и не «выдавливала из себя по капле». Это было так, как будто бы это вообще не мои слова. Как медитативный канал, не знаю.

Потом у меня резко поменялась жизнь — жила между Нижним, Москвой и Днепропетровском. Потом и вовсе замуж вышла. Не было времени, наверное, этим заниматься. И я только пару лет назад поняла почему.

Смотри, я считаю, что говорить нужно только тогда, когда тебе действительно есть что сказать. Когда ты не можешь без этого. Просто не можешь не говорить и всё. А если можешь и помолчать — лучше молчи. Может быть, я действительно все сказала, может быть — нет. Может быть это от того, что у меня кардинально поменялось отношение к жизни. Отсутствие душевных метаний, страданий и некоторая степень осознанности и определённых практик сделали свое дело.

Может быть, я получаю и отдаю то, что получала и отдавала, когда активно писала? Может быть, эти тексты были как те крошки, чтобы я нашла себя и свой дом? Ни на один из этих вопросов у меня нет ответа. Но вопросы хорошие.

Есть, безусловно, и вопрос актуальности. Ну, то есть в этой сфере, как, пожалуй, и в любой другой, важно оставаться в зоне видимости. Иначе ты выпадаешь из «тусовки» и из контекста. Но когда есть слово, тогда есть и слушающий. Думаю, что я обязательно скажу, когда мне будет что сказать. Это будет что-то «другое» наверняка, и слушающие будут другими тоже. А если нет? Если нет, то так и должно быть.

— «Моя речь живет в одной небольшой квартире…» Чем ты сейчас занимаешься? Какую работу работаешь?

— О, сейчас она вообще схимник, если проводить такую аналогию в связи с вышесказанным…

Я всегда тяготела к процессу творения — будь то тексты, любое творчество, магазин «Живые Вещи» или, как теперь, замечательный и любимый мной проект [note-bene] — деловые аксессуары ручной работы. Мастерская, как и торговая марка, была создана в 2011 году.

Это такая ручная мануфактура, можно сказать, где я с командой делаю всякие крутые штуки — бумажники, записные книжки (note— это отсюда), ежедневники, органайзеры для путешественников и т. д. Мы (то есть я) обжились за это время уже в нескольких помещениях и разжились современной техникой, прекрасными работниками и помощниками, отличной репутацией и, соответственно, постоянными заказчиками. Но мы не останавливаемся, творим и растём. Закупаю и тестирую новое оборудование, рисую новые коллекции, пробую новые материалы, чтобы не ограничивать заказчиков только натуральной кожей.

Сейчас, например, разгар корпоративного сезона (начался в этом году на пару месяцев раньше обычного), и сплю я в этой связи по пять часов.

Знаешь, я счастливый человек! Моей мечтой всегда было не «ходить на работу», а творить. Ну и чтобы было так, чтобы дело, от которого ты кайфуешь, приносило тебе стабильный доход. И это так, хоть это и не очень лёгкий физический труд. Я довольна!

ПОДТЕКСТ

Мария Ташова

Родилась в 1982 году. Окончила Нижегородский государственный лингвистический университет по специальности «Связи с общественностью». Публиковалась в журналах «Воздух», «Нева», «Новый берег», электронном альманахе «РЕЦ» и других интернет-проектах. Лауреат фестиваля «Молодой литератор» (Нижний Новгород, 2007). Лонг-листер премии «Дебют» в номинации «Поэзия» (2006, 2007), лонг-листер премии «Литературрентген» (2007). Автор книги стихов «Все рыбы» (2008).

Дмитрий Ларионов