08-02-28

Общество

Как прекрасен этот мир…

История одной поездки на общественном транспорте

Ровно в десять я открыл дверь и вышел из квартиры, которая располагается в обычной панельной девятиэтажке в районе Мещерского озера. Лифт был занят, и я решил компенсировать пропущенную утреннюю зарядку необременительным пешеходным спуском с пятого этажа. Уборщица, видимо, еще не приступала к своим обязанностям, поэтому большая часть ступенек была усеяна тем, чем она обычно усеяна: использованными шприцами различного калибра. Инстинктивно стараясь на них не наступать (а вдруг можно заразиться!), я в итоге добрался до первого этажа, с некоторой опаской нажал на кнопку домофона (ее-то точно касалась рука наркомана!) и вышел на улицу.

Несмотря на раннее время, у подъезда уже околачивалась небритая кучка то ли похмельных, то ли никогда не трезвеющих мужиков. О чем-то переговариваясь, они потягивали пиво из банок и бутылок, не обращая на окружающее никакого внимания. В который раз дав себе слово обязательно разгадать удивительную тайну их существования (на что пьют? почему с утра до вечера толкутся около подъезда? о чем беседуют? что замышляют?), я свернул в арку и двинулся по направлению к остановке. Рядом с магазином летучий отряд утренних бомжей планомерно исследовал содержимое мусорных баков и выброшенных ящиков. Мысленно пожелав «археологам» современной городской цивилизации удачи, я продолжил свой путь и вскоре оказался на широкой тропинке, пролегающей между двумя детскими садами. В одном из них, как всегда, царило затишье, а в другом копошилась в снегу небольшая группа выведенных на прогулку ребятишек. К сожалению, радость по поводу созерцания последствий вялотекущего «бэби-бума» была недолгой, потому что впереди стандартный мещерский пейзаж уже подсовывал свою привычную деталь. В ее роли выступал молодой человек с закрытыми глазами, покачивающийся на полусогнутых ногах. Было такое впечатление, что он собирался присесть на унитаз, но в последний момент почему-то передумал и так и застрял на полпути к заветной цели. В правой руке свежеобколотый субъект сжимал сотовый телефон, который, согласно первоначальному замыслу, направлялся, видимо, в сторону уха. Понимая, что этот застывший в своей наркотической «пантомиме» абонент временно недоступен, прохожие даже и не думали остановиться рядом с ним. Обогнул его и я, тем более что время уже поджимало.

 

Но вот верстовой мещерский «биостолб» остался позади. Как я и думал, на остановке было совсем немного людей, что давало шанс выполнить задуманное — уткнуться в книгу на время всей поездки. Не прошло и пяти минут, как показалась нужная маршрутка, идущая прямиком до проспекта Гагарина. Еще до того, как она, повинуясь моему сигналу, притормозила, я успел заметить, что сидячих мест в ней, кажется, нет: в проемах окон виднелись пассажиры, держащиеся за поручни. Однако, войдя в маршрутку, я с удивлением обнаружил, что на заднем сиденье вполне можно приземлиться; причем не только мне, но и еще одному ленивому путешественнику. Объяснялось это наличием двух «заколдованных» мест, образовавшихся вокруг жутковатого юноши совершенно инфернального вида. Складывалось впечатление, что его только что вытряхнули из гроба и ценой большой затраты физических сил привели в противоестественное для покойника положение сидя. Больше всего он напоминал злополучного мертвого десантника из фильма Алексея Балабанова «Груз 200»: та же синева под закрытыми глазами, потусторонняя трупная бледность и неестественно ввалившиеся щеки. О том, что он все-таки жив, можно было догадаться только по выставленной вперед и застывшей на весу руке. В ее скрюченных пальцах находился проездной билет, напоминающий избирательный бюллетень, который вот-вот опустят в урну для голосования. Вспомнив, что бояться стоит не мертвых, а живых, я неожиданно для самого себя решил втиснуться между помещенным в «стоп-кадр» наркоманом и одной из его боязливо съежившихся соседок. Последняя тут же постаралась перейти в режим минимального касания, подозревая, видимо, что через меня начнет струиться вселенское зло. В районе площади Ленина «мертвец» неожиданно очнулся, словно повинуясь сигналу извне, и, не размыкая глаз, двинулся к выходу. Оказавшись рядом с кондуктором, новоявленный зомби о чем-то задумался и вновь застыл, на этот раз уже в позе своего недавнего уличного собрата. Общению с астральными силами он предавался до самой автостанции, возле которой был немилосердно вытолкнут спешащими на пригородные автобусы пассажирами. Таким образом, к нужной мне остановке маршрутка подкатила практически пустой. В редакции я пробыл совсем недолго и в скором времени уже дожидался транспорта, идущего в противоположную сторону. Он тоже появился довольно быстро, чем несказанно меня порадовал. Когда маршрутка тронулась, я находился возле водителя, который придирчиво пересчитывал переданную мною мелочь (кондуктора на этот раз не было). В этот момент сзади раздался вопль, который в книгах принято называть «истошным»: «Выходим, выходим!.. Я же говорил, блин, что здесь надо!..» Обернувшись, я увидел, как через весь салон пробирается группа мальчишек в грязных куртках с длинными рукавами. Впрочем, странности в их одежде не слишком бросались в глаза, потому что внимание привлекало совсем другое: каждый из них периодически тыкался физиономией в прозрачный целлофановый пакет, на дне которого находились крупные комья какой-то зеленоватой массы. Со стороны казалось, что наблюдаешь либо тренировочное надевание противогазов, замененных в целях экономии дешевыми подручными средствами, либо коллективную тошноту добропорядочных пассажиров какого-нибудь авиалайнера. Хотя маршрутка уже успела довольно далеко отъехать от остановки, юные токсикоманы сумели-таки заставить водителя остановиться и выйти в столь нужном им месте. Дальнейший путь до дома протекал без каких-нибудь эксцессов и приключений. Традиционной пробки на мосту тоже почему-то не было, поэтому спустя примерно полтора часа после начала утреннего путешествия я уже подъезжал к родной Мещерке. Возле подъездов моего и близлежащего домов по-прежнему стояли пьяные кучки ниспровергателей Гераклита, неосмотрительно утверждавшего, что будто бы все течет и все меняется. Один из них тыкал пальцами в кнопки домофона и пытался угрожать невидимому собеседнику: «Люся, Люся, это я!.. Открой, нафиг, а то хуже будет!..» Поскольку загадочная Люся безмолвствовала, мужик обрадовано проскользнул вслед за мной («проскользнул», впрочем, сказано слишком громко, потому что в дверной проем изрядно набравшийся мужик попал далеко не с первого раза). Прежде чем сесть в лифт, я поднялся на следующую лестничную площадку, чтобы проверить содержимое почтового ящика. Кроме кипы разноцветных рекламных листков, там ничего не оказалось, а вот на ступеньках, ведущих на второй этаж, меня ожидала очередная встреча с носителями измененного состояния сознания: прямо на полу, подстелив под себя свою же дубленку, кололась какая-то девица, бережно охраняемая двумя раскумаренными парнями. Открывая квартиру, я уже знал, что приложу все силы, чтобы вступить в партию «Единая Россия»: ведь только ее членам выдают волшебные очки, дающие возможность смотреть на мир глазами «Первого» и телеканала «Россия»…

Алексей Коровашко