08-03-27

Общество

По буквам закона — симметричный ответ

В ответ на претензии ООН Российская Федерация цитирует свою Конституцию

Как только российской власти напоминают о безобразиях, творимых ее представителями в отношении российских граждан, слышится постоянное «А за морем и того хуже»… И это правда. Практически каждая из стран по списку географического атласа мира может оказаться страной–нарушителем тех или иных прав человека. Но для того, чтобы напомнить правительствам этих стран об их ответственности, существуют международные правозащитные механизмы.

Одним из таких механизмов является Совет по правам человека ООН. Существует он всего лишь два года, с 15 марта 2006, и создавали его вместо подвергшейся жесточайшей критике Комиссии ООН по правам человека. Критика была вполне оправдана… Как можно было доверять сему органу, если председателем Комиссии в 2003 году была выбрана Ливия.

Изменился и статус правозащитной структуры ООН. Комиссия была независимым органом — Совет подотчётен Генеральной Ассамблее ООН. В попытке предотвратить скандалы, подобные ливийскому, Резолюция, учредившая Совет, гласит: «Члены, избираемые в Совет, должны поддерживать высочайшие стандарты продвижения и защиты прав человека». Именно для этого предполагается процедура регулярного мониторинга за ситуацией с правами человека. Это связано с тем, что каждое из государств-кандидатов на членство в Совете должно быть одобрено индивидуально большинством членов Генеральной Ассамблеи (96 из 191 членов). Членство в Совете ограничено только двумя последовательными сроками. Оно также может быть приостановлено силой двух третей голосов Ассамблеи.

В конце февраля 2008 года Генеральная Ассамблея ООН одобрила очередной доклад «Содействие и защита всех прав человека — гражданских, политических, экономических, социальных и культурных, включая право на развитие». Меня очень заинтересовал раздел этого документа, касающийся права на свободу слова и выражения.

Доклад построен на основе той информации, которая подается правозащитными организациями разных стран на рассмотрение специальных репортеров. Репортеры пишут официальные запросы в правительства соответствующих стран… В случае, если страна-обидчик готова на диалог, между ними начинается некая коммуникация. Насколько это эффективно? Позиции могут быть разными.

В случае, если переписка ограничивается межправительственным органом и страной-нарушителем, эффекта вряд ли можно ожидать. Если же информация о том, как реагирует правительство на претензии к себе со стороны правозащитников и международных структур, оказывается публичной, то можно еще и поспорить с официальным мнением страны.

Первые вопросы в 2007 году Российская Федерация получила в связи с разгромом Общества Российско-Чеченской дружбы. Еще 8 февраля Хина Джилани, специальный представитель Генерального Секретаря по правозащитникам, сделала соответствующий запрос. На него ООН ответа так и не дождалась. Что и было отмечено в докладе.

Второй раз тема Нижнего Новгорода в докладе ООН возникает в сентябре 2007 года. На этот раз — в связи с обыском и изъятием компьютеров в офисе Нижегородского фонда в поддержку толерантности. И опять «официальные лица» не нашлись что сказать: мол, правительство Российской Федерации предпринимает все меры для предотвращения преступлений, связанных с нарушением авторского права, регулярно проверяя коммерческие и некоммерческие организации для выяснения, а не пользуются ли окаянные нелицензионным софтом… Узнала, что за первые девять месяцев 2007 года отдел по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий проверил сорок семь организаций. Интересно, а сотни обычных магазинов Нижнего, где этот самый «нелицензионный» софт в широком ассортименте, они тоже проверили?

А как они будут оправдываться сейчас в реляциях ООН после конфискации восьми компьютеров из офиса нижегородского Фонда в поддержку толерантности 19 марта 2008 года. Там стояло либо лицензионное ПО, либо программы, авторы которых разрешили их свободное пользование…

Еще один интереснейший ответ был процитирован в связи с задержанием съемочной группы РЕН-ТВ накануне самарского Марша несогласных в мае 2007 года. Тогда, 10 мая 2007 года, корреспондент газеты «КоммерсантЪ» Павел Седаков и съёмочная группа телеканала РЕН-ТВ брали интервью у некоего организатора «Марша несогласных». Их всех забрал УБОП. Прямо с места интервью. Потом более двух часов журналистов допрашивали о «Другой России» и запланированном на 18 мая Марше.

В той части «отклика» на запрос ООН, который Совет получил в ответ на свое недоумение, российские чиновники попытались их напугать. А как еще расценить следующий параграф: «Правительство подчеркивает, что согласно информации из Министерства Внутренних дел, около 9.45 утра 10 мая был получен доклад о том, что несколько неустановленных лиц снимают и фотографируют во дворе дома №100 по Ташкентской лицо, осужденное за совершение уголовного преступления, за которым осуществлялось наблюдение. Имя уголовного преступника было предоставлено вниманию Спецдокладчика». Ой, какого же преступника снимали журналисты? Узнать не составило труда.

Этот страшный преступник звался Михаил Ганган.

Сейчас Миша уже в Украине. Благодаря поддержке многих россиян, которых трудно заподозрить в потворствовании криминалитету, — Людмила Алексеева, Гарри Каспаров, Андрей Илларионов, Захар Прилепин, Светлана Ганнушкина, Олег Орлов, Борис Немцов, тот же Стас Дмитриевский. Они обратились к руководству Украины с просьбой предоставить Михаилу Гангану статус беженца в соседней с нами стране — как человеку, преследуемому за свои политические убеждения. Ганган был действительно осужден на три года условно за участие в мирной акции в общественной приемной Президента на Старой площади. Один из «декабристов» из статей Анны Политковской. Сколько было тогда этому «уголовнику»? Около девятнадцати. Сейчас Миша Ганган — политэмигрант…

Нашелся ответ и на конфискованные ком­пьютеры в офисах самарской «Новой газеты» и агентства «Волга-Информ» — повсюду милиция обнаружила пиратские программы. Так же, как и в нижегородском эпизоде с Фондом поддержки толерантности, немедленно возбудили уголовное дело. Конечно, только в целях борьбы с преступлениями в сфере высоких технологий.

А вот следующая часть ответа просто завораживает как «Песнь Песней». Оказывается, те, кто писал ответ в ООН, читали и знают Конституцию своей страны: «Права человека являются нерушимыми. Они определяют значение, содержание и применение законов, действия законодательной и исполнительной ветвей власти, а также местных чиновников (статья 18 Конституции РФ). Они также знают, что в соответствии со статьей 46 (параграф 3), каждый гражданин имеет право обращаться к международным механизмам защиты прав человека, если все средства внутренней защиты истощены.

Вот Миша Ганган и обратился к международным механизмам, подав прошение о статусе беженца властям Украины и УВКБ ООН.

Еще один эпизод из реалий российской жизни был предоставлен вниманию российской власти в срочном обращении от 21 июня 2007 года. На этот раз дело касалось Андрея Калитина — журналиста программы «Спецрасследование» Первого канала российского телевидения.

Я не люблю Первый канал. И не люблю программу «Спецрасследование». Но в Калитина стреляли, когда он входил в свой подъезд. А это уже непозволительно. Тем более, когда в информации, имеющейся в распоряжении ООН, говорится, что последние несколько месяцев до выстрела Калитин работал над книгой о роли мафии в жизни российского алюминиевого бизнеса.

22 августа Российская Федерация предоставила свое мнение на высокий суд. И что же? Да ничего. Признали факт. Однако, «здоровью господина Калитина не был нанесен серьезный ущерб. Его ранение не может рассматриваться в контексте уголовного законодательства, действующего сейчас». Вот так. Стрелять-стре­ляли, ранить-ранили. А преступления не было! Не убили ведь господина Калитина и то ладно.

Фактофон

Совет ООН по правам человека, по мнению Верховного комиссара ООН по правам человека Луизы Арбур, должен был стать «более эффективным и заслуживающим доверия органом для защиты прав человека». В докладе, освещающем переписку между национальными правительствами и Советом за 2007 год, Россия занимает примерно такое же количество страниц как Китай и Иран. Нижний Новгород — не на последнем месте.

29 ноября 2007 года Совет по правам человека снова обращается к Москве с вопросом. А что у вас там в Ингушетии происходит? Среди ночи из центральной гостиницы Назрани похищают съемочную группу РЕН-ТВ вместе с тем же правозащитником Орловым, имя которого всему миру известно, вывозят в чисто поле, избивают, угрожают пристрелить из пистолета с глушителем… ООН задает вопрос. Но ответа нет. И это тоже есть в докладе Совета по правам человека ООН.

Конечно, права человека нарушаются во многих странах. В этом же докладе на 192 страницах Совет ООН по правам человека обращается к правительствам восьмидесяти одной страны от имени шестисот двадцати трех человек.

И Украина там есть. И Грузия. И Соединенным Штатам место нашлось по поводу одного из рейдов американских солдат в Ираке, когда они разгромили офис синдиката журналистов Ирака

19 февраля 2007 года.

Но мы с вами живем в России. И требуем от своего правительства соблюдения той самой Конституции, которую они, оказывается, не просто читали, а умеют цитировать. Но только тогда, когда им это становится выгодно.

Оксана Челышева