08-04-21

Общество

И целый мир — за спиной

То, что любая профессиональная деятельность обрастает со временем мифами, давно известно. Если любого, кто имеет отношение к журналистике, спросить, что же является главным в этом деле, скорее всего, получишь ответ — «событие». Событие — бог прессы. За ним можно мчаться, не взирая ни на какие преграды. В погоне за ним нужно опередить конкурентов. Наконец, если события нет, его надо выдумать. Событие становилось в истории центром споров, вокруг которых не только ломались копья, но и сформировались основные модели современной прессы: «качественной» и популярной.

Когда на авансцену информационного пространства вышло телевидение, событие пришло прямо в дом. Телевидение сделало событие зримым. Оно получило настоящее время. Даже великие восхищались этим, как чудом: волнующая встреча с событием в момент неповторимого его свершения! Прямой эфир жил событием. «Живое» телевидение создавало общественное пространство, «дышало» даже в те времена, когда многое было регламентировано.

Сегодня событие на телевидении в дефиците. Не скороговорка анонса о катастрофах и авариях — вот уж чего-чего, а этого-то вполне хватает! — но действительно разворачивающееся на твоих глазах непредсказуемое, а потому и захватывающе интересное течение жизни. Остались в прошлом репортажи, трансляции, где «схваченная» микрофоном реплика выстраивала весь смысл того, что происходило на экране, а деталь создавала образ мира. Не то чтобы прямого эфира вдруг не стало. Он существует, регулярно представляя нам неизменные студийные интерьеры ежедневных новостных программ. Впрочем, есть исключения: традиционные «Ночи после выборов» на телеканале «Волга», создающие и энергию, и напряжение непредсказуемости. Но ведь исключения, как известно, только подтверждают правила.

Теперь поклонение событию, скорее, напоминает ритуал, а значит, не внутреннюю потребность журналистики выявить, рассмотреть, удивиться динамике жизни, а этакую институциональную ширму, придающую прессе легитимность в глазах общества. Пестрая череда событий не дает возможности выявить логические взаимосвязи, постоянно изменяющаяся реальность подменяется титрами «Архив», один и тот же сюжет кочует из программы в программу, так что привыкаешь к нему, как к доброму знакомому.

Да и сами новостные сюжеты все больше представляют не события, а рассказы о них, но при том еще и такие рассказы, где главными действующими лицами становятся сами журналисты. Не пишущими, как им положено, не снимающими, а именно действующими, в прямом смысле этого слова. Здесь все начинает «дышать»: и эффектный крупный план, и динамика, и экспрессия — залюбуешься! Чего только в «новостном» кадре журналисты не делают: и хлеб пекут, и рядом с хирургом в белом халате стоят, будто именно без них ни операции, ни события не случится, и стекло выдувают, и верхом на коне, и в горящую избу… И уже того глядишь возьмет кого-то сомнение, да так ли уж и сложен труд тех людей, о которых нам хотели рассказать. Вон, как все просто — пришел, увидел, выдул! А зачастую отношение к событию и вовсе облечено в формулу, которая стала на удивление расхожей: «В эти минуты за моей спиной происходит важное событие». Вы соскучились по репортажу? Так вот она — настоящая репортажность! И спина-то, смотришь, не так уж широка, а вот поди ж ты — заслонила собой мир, и где нам, простым смертным, что-то там из-за нее рассмотреть.

А рассмотреть хочется! Если вдуматься, то слово «событие» можно прочитать как «со-бытие». Со-вместное наше бытие в этом мире, на этой земле. Бытие, полное противоречий, что и составляет причину любых событий, и с этим надо разбираться, а не «прокручивать» в ускоренном режиме, стремясь к следующей монтажной склейке. Недаром в надежде увидеть, что же все-таки там, за спиной корреспондентов, а не только услышать взволнованный рассказ, мы обращаемся к телевидению. Хотя данные опросов общественного мнения, которые приводят социологи, заставляют задуматься. Если главным источником информации в 2007 году для жителей страны по данным Фонда «Общественное мнение» остаются федеральные телевизионные каналы — их смотрит 90% россиян, то к региональному телевидению обращаются только 29%. А доверяют средствам массовой информации только 19% респондентов. И, скорее всего, первые цифры в недалеком будущем изменятся не в пользу эфирного телевидения: информационный рынок усложняется, конкуренция возрастает, все более востребованными становятся новые медиа — Интернет, «нишевое» ТВ.

Но думается, дело не только в усилении конкурентной среды, а в дрейфе телевизионных каналов в те сегменты информационного пространства, которые все более отдаляют его от журналистики в привычном ее виде — как источника социально значимой информации, как лидера мнений, как общественной службы. Сегодня телевидение уже привычно воспринимается составной частью event-маркетинга. На рынке медиакоммуникаций оно превратилось в событие-продукт, а значит, создается не для зрителей, а для рекламодателей. А здесь — уже другие критерии: скандал, сенсация, «экшн». Здесь стираются грани подлинного и искусственного, действительной трагедии и лихо закрученного сюжета очередного криминального сериала. И то, что по всем законам никак не должно попасть в объектив камеры, на днях ошеломило каким-то намеренным вызовом: трагическая гибель руководителя лесного хозяйства Нижегородской области, «растиражированная» телевизионным каналом «Волга».

Событие событию — рознь. И вряд ли судьба человека может стать лишь информационным поводом для того, чтобы дать чиновникам высокого уровня возможность охарактеризовать ситуацию, сложившуюся с вырубкой лесов в области: «Было все будь здоров!»

Словом, «Смотри, Россия!» — как призывает нас главный канал страны. А хочешь — танцуй! Есть варианты.

Елена Кузнецова, медиакритик