09-10-19

Среда обитания

Сказка о потерянном городе

Живихина уехала, но дело её живёт

В Нижнем сохранились закоулки с деревянной историей. В таких местах стоят доживающие свои последние минуты заброшенные дома. Это конкретное напоминание о городе двухвековой давности. И не каждому нижегородцу, бегло проходящему мимо, придёт в голову, что многие из этих в разной степени разрушенных домов — утраченные памятники архитектуры.

 

Архитектурная «летопись» повествует о том, что вплоть до конца восемнадцатого столетия застройка Нижнего Новгорода оставалась преимущественно деревянной. Хотя в предыдущем, XVII веке, каменные палаты, храмы и торгово-промышленные здания в городе, особенно на Нижнем посаде, не были редким явлением. Каменное жилое и гражданское строительство стало массовым лишь с начала XIX века. Именно поэтому некогда многочисленные здания эпохи классицизма превращались в «редкости» и становились объектом пристального внимания со стороны архитекторов и просто любителей искусства. Нетрудно заметить, что и сегодня остались мёртвые точки, в которых сосредоточено немалое количество заброшенных памятников архитектуры. Причём основной массив исторической застройки Нижнего Новгорода прекрасно исследован специалистами в прошлом — начале нашего десятилетия — в архиве Госуправления объектов культурного наследия хранятся историко-архитектурные анализы и опорные планы по 90% исторической застройки. Эти документы содержат сведения о дате постройки и перестроек, архитекторах, владельцах, копии архивных чертежей, историко-архитектурную оценку объектов. Так что санкционируя уничтожение целых кварталов историко-культурной градостроительной среды власть в полном смысле слова ведает, что творит.

Одним из ярко-выраженных, но далеко не единственным, примером погибающих памятников архитектуры может служить Музей нижегородской интеллигенции. С виду это здание может сойти за обыкновенное, ничем непримечательное строение конца XIX века, бывшее жилым домом, а сегодня являющееся историко-архитектурным музеем-заповедником, который по праву может считаться одним из достойнейших Чудес России в «атласе достопримечательностей». Музей нижегородской интеллигенции является единственным в стране музеем, посвящённым жизни и быту интеллигенции конца XIX—начала XX века. Здание музея находится на уникальном участке деревянного Нижнего Новгорода по улице Горького (бывшей Полевой), который сохранился ещё с 1833 года. Сам же дом, в котором размещается музей, был построен в 1842 году, и за своё полуторавековое существование сменил нескольких хозяев. С одной стороны, музей-заповедник сохранил свой подлинный старинный вид, благодаря постоянному конт­ролю со стороны органов охраны культурного наследия и работников музея. Причём этот объект был не просто сохранен, а действительно подвергся научной реставрации. Однако на фоне многочисленных супермаркетов, вещевых магазинов и банков, которые возвышаются по всему периметру, музей с заслуженной вековой историей выглядит совершенно неуместно. Застройка этой, исторической, части города изначально велась вопреки всем требованиям, предъявляемым современной градостроительной наукой к освоению исторических поселений. Как результат — эклектика, не поддающаяся осмыслению. Совершенно не хотелось бы, чтобы начавшаяся ещё в семидесятые и продолжающаяся по сей день застройка на улице Горького со временем затмила или же окончательно стёрла этот памятник архитектуры. Можно просто помнить: Музей нижегородской интеллигенции сделал достаточно для того, чтобы Нижний Новгород считался не только крупнейшим промышленным, но и культурным центром России.

Улица Короленко буквально в пяти шагах от центра города. План этой территории был спроектирован двумя архитекторами Ефимовым и Готманом ещё в 1836–1839 годах. Первоначально улица называлась Канатной — из-за располагавшихся здесь с 1787 году канатных заводов, которые постепенно ликвидировались. В конце XIX века на этой улице в доме архитектора Лемке жил писатель Владимир Короленко, в честь которого она и была позже названа.

Достаточно пройти по Белинке, а после свернуть в тот самый переулок, чтобы в глаза на контрасте бросались потрёпанные, а где-то и вовсе развалившиеся дома. И сегодня никого не удивит тот факт, что люди до сих пор продолжают в них жить, несмотря на вековое существование этих домов. На вопрос «Почему вы не меняете место жительства?» ответ вполне ожидаемый: «Денег на более благоприятное жильё нет, и не предвидится, а правительство обращать внимание на бедственное положение жителей таких домов совершенно не желает!».

С одной стороны, архитектурные памятники — достояние народное, и принадлежать оно, возможно, должно бы государству, которое за ним следило бы, контролировало и оберегало. Не очень хотелось бы уповать на частного собственника, срок активной деятельности которого при этом едва ли достигает 30 лет. Но российский государственный бюджет просто не в силах поддерживать все памятники — особенно муниципального и областного значения. Так что можно допустить, что в собственности государства должны находиться только уникальные объекты. В Европе подавляющее большинство памятников истории и архитектуры находится в частных руках. И закон строго карает любое несанкционированное реставраторами вмешательство в облик объекта, не говоря уж о его разрушении. И напротив — предоставляет существенные налоговые льготы тем, кто вкладывает деньги в реставрацию и реновацию — приспособлению к современному использованию — объекта.

Российские законы о культурном наследии нельзя назвать несостоятельными, но они не работают по причине коррупции и отсутствия института независимого суда. В общем пресловутое отсутствие правового государства — причина трагедии с культурным наследием.

Архитектурный заповедник на улице Короленко не раз подвергался чиновничьему «насилию» мерам со стороны правительства и застройщиков, готовых в любой момент по одобрению свыше снести всё на своём пути. Достаточно вспомнить акцию представителей общественных организаций, выступавших в защиту объектов культурного наследия, которая прошла 16 августа позапрошлого года. Организаторы — правозащитник, руководитель «Фонда в поддержку толерантности», обозреватель «Новой» в Нижнем» Станислав Дмитриевский и активисты «Другой России». Выступали за спасение домов от сноса. Повод — слова Ирины Живихиной, тогда ещё заместителя губернатора: «То, что есть, безусловно, надо сохранять, — заявила Ирина Борисовна, — но есть ли смысл восстанавливать сожжённые и сильно разрушенные? Логичнее просто снять с таких статус охраняемых памятников». Дмитриевский в этом конфликте чётко и ясно выразил своё видение ситуации. В 1997 году Законодательным собранием Нижегородской области было принято постановление, в соответствии с которым район улиц Славянская-Короленко является историко-культурной заповедной территорией, что предусматривает режим содержания и реставрации всех ценных объектов, расположенных в её пределах, включая те дома, которые защищал Дмитриевский сотоварищи, а также ограничения хозяйственной деятельности. По мнению руководителя ФПТ, «государство не может или не желает исполнить своего конституционного обязательства по охране памятников истории и культуры». Дмитриевский судился на предмет незаконности решения о сносе трёх домов, относящихся к этой историко-культурной заповедной территории, в течение полугода. В итоге, Нижегородский областной суд оставил в силе решение о сносе, принятое мэром Нижнего Новгорода и областным министерством культуры, так как, по мнению суда, оно не нарушает гражданских прав истца, то есть Дмитриевского, на доступ к объектам культурного наследия. Грубо говоря, был озвучен принцип «Вот когда снесут — тогда и будете говорить о нарушении своих прав». То есть в удовлетворении заявления о признании незаконными действий должностных лиц правозащитнику было отказано. Здесь особенно интересно, что в решениях судов разных уровней нет ни одной ссылки на собственно профильный федеральный Закон об объектах культурного наследия, к которому апеллировал Дмитриевский. Логика здесь примерно следующая: раз должностные лица в принципе были наделены правом согласования архитектурных проектов, то их действия нельзя признать злоупотреблением своих полномочий. При этом не принимается во внимание, что эти согласования прямо предусматривали нарушение режима историко-культурной заповедной территории, а Федеральный закон прямо запрещает уничтожение и повреждение объектов культурного наследия, нарушение режима эксплуатации историко-культурных заповедных территорий и охранных зон.

9 мая 2008 года дома были снесены. Обжаловать решение облсуда уже не успели.

Обгоревший деревянный дом, примостившийся на углу Короленко-Новая, люди, живущие в этом районе, называют памятником-призраком — обгоревшие изнутри до смоляной черноты стены, прогибающаяся вниз крыша, подвешенная на одной петле дверь, зелёные, покрытые мхом стены, острые деревянные палки, торчащие из окон.

Самое страшное в этой ситуации, что уничтожаются не отдельные памятники — систематически уничтожается историко-градостроительная ткань исторического города, как цельный объект культурного наследия народов Российской Федерации.

Кстати, сейчас на улице Гоголя бульдозером терзают два чудесных деревянных дома позапрошлого века. Там обнажились конструкции сруба — посмотрите, он в идеальном состоянии, еще 1000 лет бы им стоять. Но видимо, не суждено.

Екатерина Гайдель