09-11-23

Политика

Александр Сериков: «Исполнительная власть доминирует над законодательной»

Александр Сериков — профессиональный политик. Кто-то подразумевает под этим «свободного художника». А Сериков если и свободен, то от свободного времени. Он работает в Законодательном собрании Нижегородской области на освобожденной основе, возглавляет комитет по жилищной политике и градостроительству. По линии «Единой России» Александр Сериков является заместителем секретаря областного политсовета, руководит нижегородской общественной приемной Владимира Путина и находится во главе рабочей группы по тарифам. Вот такой воз. И везде надо давать результат. Получается ли?

«Депутаты — это своеобразный и мощный ресурс»

— Вы в свое время первым назвали Заксобрание «шанцевым инструментом». Речь шла о парламенте прошлого созыва. В состоянии ли нынешний созыв парламента проводить самостоятельный анализ законопроектов, которые обычно исходят из недр областного правительства?

— Это достаточно сложный вопрос. В состоянии ли Заксобрание проводить самостоятельный анализ? Конечно, в состоянии. Но это требует большого времени, большого терпения и таких же знаний. И конечно, по объему законодательных актов, которые приходят в ЗС НО, депутаты уступают тому, что в этом отношении делает правительство. То есть в правительстве законотворческий процесс идет более активно, нежели в региональном парламенте. Законодательство это допускает: субъектом законодательной инициативы выступает губернатор Нижегородской области. И он этим очень активно пользуется. Порой на вносимые законодательные акты правительства у Заксобрания есть иные точки зрения, нежели у исполнительной власти. Однако спорить очень сложно. Во-первых, правительство само по себе есть структура более мощная, чем региональный парламент. Во-вторых, в ЗС НО депутаты в большинстве своем работают не на освобожденной основе. Соотношение 50 к 8. Поэтому степень депутатского интереса чаще всего на уровне доверия: внесено — значит, так и должно быть. И в этом есть большой плюс для прохождения законопроектов, вносимых правительством. Оперативность. Но есть и минусы. Минус заключается в том, что в законе учет интересов Заксобрания как представительного органа не очень высок. А парламент тем и отличается от исполнительного органа власти, что в правительстве единоначалие, а в парламенте — голосование большинством голосов. Нет споров, отражающих интересы групп населения. Очень часто на решения, которые мы принимаем, не тратится много времени. За редким исключением мы начинаем дебатировать по тем или иным вопросам и тратим на это 30–40 минут или один час. В то же время большинство вопросов проходит согласно решениям профильных комитетов.

Нынешнее Заксобрание работает на большом уровне доверия к законопроектам, вышедшим из правительства. Качество этой работы могло бы быть выше, и уровень требований, который бы высказывался со стороны депутатского корпуса, тоже мог бы быть выше. Причем разговор не может идти о доверии или недоверии. А в принципе о том, что в Конституции не зря заложена идея разделения властей. Одни должны принимать решения, не имея прав на исполнение этих решений, а вторые вносят предложения, разрабатывают их, но должны всецело зависеть от представительного органа. К сожалению, в российской практике этого нет. И исполнительная власть, так или иначе, доминирует над законодательной.

— Не знаю, насколько корректно сравнивать работу ЗС НО-2002 и ЗС НО-2006. Но повод для этого есть. В прошлом созыве работали главы администраций городов и районов. А сейчас — нет.

— Не принуждайте меня давать оценки нынешнему составу регионального парламента. Во-первых, это нетактично. Но самое главное — в этом нет смысла. Вы привели пример глав администраций. Мы будем исходить из того, что они — руководители исполнительных органов власти, но на местном уровне. И наличие их, как практиков, в Заксобрании прошлого созыва, без всякого сомнения, было важно, прежде всего как экспертов, понимающих, как наши решения отзываются на местах. Но при этом не надо забывать, что главы МСУ хоть и ближе к населению, чем органы исполнительной власти субъекта Федерации, но все-таки они не население, а тоже органы исполнительной власти. Задача органов исполнительной власти — понимать интересы большинства населения. У них должна быть к этому способность. По этой части у нас никакого ослабления нет. Ведь и нынешний состав депутатов — это люди хоть и работающие руководителями, но имеющие свой бизнес, участвующие в социальных процессах. Очень высока степень социальной заинтересованности в принимаемых решениях, допустим, у избранного от населения Приокского района депутата Кузнецова, руководителя крупной коммерческой структуры, который вроде бы должен быть заинтересован именно в своем бизнесе. Однако он, как и многие другие, с большой заинтересованностью говорит о том, как формируется процесс ценообразования на продовольственном рынке.

— Если говорить об Александре Кузнецове, то я бы тоже отметил его активность. В том числе в начале кризиса. Но если одномандатники, как Кузнецов, действительно хорошо работают, то списочники, на мой взгляд, не дорабатывают. Не ослабла система в Заксобрании?

— Всегда хорошо там, где есть разные варианты. Пришли в парламент и одномандатники, и списочники. Между ними были поначалу определенные шероховатости. Сейчас этого уже нет. Так, иногда появляются утверждения, что одномандатнику тяжелее, чем списочнику. Но такой проблемы, как мне кажется, нет.

— Просто все смирились с тем, что списочники не очень активно работают в Заксобрании.

— Вот списочник Александр Тимофеев — руководитель областной организации «Единой России». Он в свое время был секретарем московского политсовета. Его депутатская активность возросла.

— Только непонятно, зачем Тимофееву при его партийной нагрузке еще и комитет по экологии?

— Вы знаете, у меня тоже есть партийная нагрузка…

— Да вот о чем я и говорю. Раньше депутаты занимались законотворческой деятельностью, у кого к этому душа лежала. Сейчас они же занимаются и партийной работой. А остальные ничем не занимаются. Странная ситуация.

— Депутаты — это своеобразный и мощный ресурс, по крайней мере, для «Единой России». Во многих случаях и центральные органы партии, и наши областные делают большую ставку на депутатов. Именно на депутатов. И для этого есть причина. Я, допустим, сегодня являюсь заместителем секретаря областной парторганизации и отвечаю за работу с обращениями граждан. А также у меня должность председателя комитета по жилищным вопросам и работа на освобожденной основе. Депутатская работа в этом качестве — подспорье для моей партийной работы. Я этого не скрываю. И очевидно, что этот фактор принимался во внимание среди лиц, ответственных за кадровые решения. Это ресурс. Если же взять тему общественных приемных, то я вам скажу, что эта работа поставлена и организована депутатами Заксобрания и городской думы Нижнего Новгорода — из числа «единороссов». Очень часто они говорят: «А чего вы нас вместо Путина туда посылаете?» А мы говорим: «А 90% вопросов местного значения. И их надо решать на местах».

— Вы упомянули о том, что возглавляете комитет ЗС НО по жилищной политике и градостроительству. Я слышал, что председательство в комитете — это своего рода пропуск в кабинет губернатора. Так ли это?

— Знаете, как-то Валерий Павлинович в мой адрес сказал, что Сериков относится к числу тех депутатов, которые у него не часто бывают. У меня нет сложностей, если я хочу встретиться с губернатором. По крайней мере, если где-то договариваешься с ним о встрече, он назначает примерное время. И это обговаривается в секретариате. Или если сам хочешь попасть к губернатору, тогда в секретариате говорят время, когда встреча возможна. Кстати, Валерий Павлинович подолгу не принимает. Обычно он выделяет 10–15 минут. Но надо отдать должное — к нему всегда попадаешь в срок. Однажды я ему сказал в порядке комплимента: «Точность — это вежливость королей». И он добавил: «…и всех остальных людей». То есть в этом, совершенно очевидно, он может являть пример. А я помню, как в губернаторской приемной по три–четыре часа ждали.

«Жестких запретов на прямые выборы нет»

— Иногда у меня создается впечатление, что внутри нижегородского регионального отделения «Единой России» несколько партий. Не просто люди разные — различаются политические силы. Некоторые считают, что Роман Антонов и Александр Хинштейн здесь руководят, а ведь есть губернатор и секретарь областного политсовета Александр Тимофеев. Как заместитель секретаря, объясните ситуацию. Кто у нас в Нижегородской области «единоросс» №1?

— Александр Тимофеев, на мой взгляд, очень удачно постигает опыт партийного лидерства, и элементы совершенствования я вижу. Но, конечно, и какие-то замечания могут быть высказаны. Надеюсь, им последуют. По крайней мере, у него есть желание этим процессом заниматься.

Вы говорите, кто же управляет? И называете три группы: губернатор, Антонов и Хинштейн, Тимофеев. Я должен вас разочаровать. Я бы не ответил утвердительно ни на одно из ваших предположений. Потому что, вне всякого сомнения, у субъектов, вами обозначенных, есть какие-то свои интересы, они их продвигают. И я бы сказал, что на сегодняшний день я мало вижу интересов, которые Валерий Павлинович как губернатор проводил бы через президиум политсовета. Я бы не сказал, что есть какое-то сильное влияние, но тем не менее, Артем Кавинов, который работает в аппарате правительства, замсекретаря по вопросам идеологической работы, проводит ряд установок, которые выдает правительство. По крайней мере, это связано с Александровскими днями, которые мы готовили и проводили.

Что можно сказать о роли Хинштейна и Антонова? Скрывать не буду, они проявляют большой интерес к тому, что происходит на заседаниях президиума политсовета. Я порой с завистью смотрю, как на заседаниях президиума ведет себя Хинштейн. Надо отдать должное тонкости его ума и тонкости его подходов. И когда появляется какая-либо противоречивая ситуация, он очень грамотно решает ее. Роман Антонов действует также. Но есть еще и так называемая плановая работа, по линии партии. Или, скажем так, черновая работа. Она, вообще-то, на Тимофееве и его заместителях. Причем, если взять мое направление работы, то есть работу с обращениями граждан, то я отмечу, что это большой самостоятельный участок работы. Там нет ничьего вмешательства. Я очень часто прибегаю к поддержке со стороны президиума, для того, чтобы утвердить выводы по этой работе, по итогам квартала, по месяцам. И обычно президиум политсовета идет мне навстречу. Поэтому я вас должен разочаровать: никого из тех, кого вы обозначили, я бы не назвал явными политическими лидерами. И сказал бы, что такая черновая партийная работа доминирует. Кстати, есть одна тема, которую вы затронули. Будто внутри партии есть какие-то группы. Вот у Карла Маркса есть известное выражение: «Всякая идея может быть посрамлена, как только она отдаляется от интереса». Поэтому сказать, что у членов политсовета, у членов президиума нет интересов — будет неправильно. У всех они есть, и у всех они разные. У меня есть еще поручение заниматься тарифами на теплоснабжение. И я вам скажу, что на обсуждении президиума политсовета моя точка зрения не совпала с точкой зрения губернатора. И в результате мы не приняли никакого решения, а только приняли к сведению информацию.

— А в чем там было расхождение?

— Я считаю, что мы, в первую очередь, в исполнительных органах власти не дорабатываем в контроле за тарифами, за их установлением. Ведь мы можем применять такие меры, что при меньшей оплате эффективность по теплоснабжению и электроснабжению была бы такой же. Вот на этом мы не сошлись. Так вот, когда в одной политической структуре, которая является площадкой для дискуссий, выделяются разные точки зрения, то по-другому и быть не может. Так не было в КПСС до 1988–1989 годов, потом споры начались. Но мы должны сказать, что КПСС была не только брежневско-сталинской. Была ВКП(б) в 20-е годы, в начале 30-х. И там были дискуссии. И по позициям Сталина и Троцкого была дискуссия. По ее результатам даже был партийный референдум. И определяли число сторонников того и другого. Я вам скажу, что время дискуссий, отстаивания точек зрения в полной мере пока у нас не пришло. Не появилось вопросов, принципиальных для каких-то групп. Придет такое время — будут и дискуссии. Будут искать лидеров и опорные точки. Пока их нет.

— Можно вернуться к вопросу внутрипартийной борьбы и противоречий? Вот есть тема о схемах выборов глав местного самоуправления. Губернатор стоит за то, чтобы главы МСУ избирались не напрямую населением, а на городских думах, земских собраниях. Ни для кого не секрет, что Александр Хинштейн и Роман Антонов придерживаются несколько другой точки зрения. По крайней мере, в отношении Нижнего Новгорода. Видите, люди в одной партии, в президиуме политсовета заседают, но имеют дело с жесткой политической борьбой. Я вижу это по Нижнему Новгороду, по Дзержинску.

— Борьба, вне всякого сомнения, идет. Об этом свидетельствуют результаты заседаний городских дум Нижнего Новгорода и Дзержинска. Об этом свидетельствуют комментарии в СМИ. Тема острая и подходы к реализации тоже разные. И связано это, прежде всего, с интересами. Но что мы хотим, какой вывод сделаем? Что этого не должно быть, то есть разных точек зрения в одной партии? Так?

— Нет.

— А что нас смущает?

— Ничего, собственно, не смущает. Может быть, это хорошо, что есть разные точки зрения. Но не слишком ли далеки эти интересы противостоящих групп для рамок одной партии?

— Из центра, как известно, идут сигналы о том, что мэры крупных городов не должны избираться населением. Это известно. Сигналы, гласные или негласные, есть. Но при этом центр не запрещает прямые выборы. Выборы мэра Астрахани, которые проходили в октябре, тому подтверждение. Нет жестких запретов. Поэтому сегодня количество руководителей МСУ, избираемых населением, особенно в столицах субъектов Федерации, уменьшается. Эта тенденция известна. Сегодня в Нижнем Новгороде и Дзержинске идет сопротивление этому процессу, и не без участия глав МСУ, которые являются «единороссами». Как это оценивать? Я считаю, что если есть у человека возможность избираться, если он чувствует, что ему доверяют, пусть избирается. Позиция «его избрали — и он стал неподконтролен» имеет место. Это известно. Но я не могу сказать, что степень подконтрольности главы МСУ, избранного депутатами, будет выше. Я сомневаюсь.

— Я тоже.

— Вот видите, раз мы оба сомневаемся, то тогда степень подконтрольности и в этом, и в другом варианте можно оценить примерно одинаково. Степень зависимости невысока, а значит, других результатов мы не получим. Но все-таки предоставить населению возможность самому высказаться по вопросу прямых выборов — это важная демократическая норма.

«От старого Нижнего ничего не осталось»

— Вы возглавляете общественную приемную Путина. Это близко вам по человеческому, душевному складу?

— Да, конечно. Я же долгое время работал председателем райисполкома. То, чем я занимаюсь сейчас на приемах, во время их организации, — это все тоже самое. Реальная жизнь людей.

— Можете привести пример того, что тепло вспомнить, из решенных проблем?

— Знаете, у нас по работе в приемных есть очень жесткий критерий — количество положительно рассмотренных вопросов. Я вам скажу, это очень сложная работа. Причем в органах исполнительной власти такого требования нет. А в партийных органах «Единой России» есть. К сожалению, сегодня похвастаться мы можем только тем, что каждое пятое обращение решается положительно. Причем в большинстве своем за счет того, что это некрупные вопросы. Вот проблема у человека возникла, и мы можем помочь ему без каких-либо денежных вливаний.

Я бы вспомнил маму моряка, который оказался брошен за границей. Она пришла ко мне, сидит и плачет, ее сын так далеко, в плохом состоянии, неизвестно чем все кончится. Я был почти в шоке. Я про себя думал: что же делать-то? Как я этого моряка из Карибского моря доставать буду? И первые мои суетные действия: найти профсоюз моряков, организацию, которая отправляла его. Но уже после первого разговора я понял, что люди ничем заниматься не станут. Просто сидят и информацию дают. Но я же все от матери уже узнал! И тут меня осенило. Я позвонил Александру Хинштейну. Он посоветовал готовить обращение. Хинштейн поступил очень тонко и взвешенно. Отправил в МИД Сергею Лаврову бумагу, связался с кем-то из заместителей. Дело закрутилось. Министерство дало поручение жесткое: привезти моряка домой. Осталось дело за малым. Найти денег на билет. Хинштейн связался с «Аэрофлотом», моряка бесплатно вообще привезли. Тут мы его и встретили.

Конечно, это приятно. Есть и еще один пример. Дом №110 по проспекту Гагарина. Там заново перекрыли крышу за счет средств подрядчика, по гарантийным обязательствам. Длительный процесс был — полугодовая эпопея.

А потом приходят письма в общественную приемную. Мол, хотим встретиться с Сериковым, который по крыше ходил, пусть и по нашей походит. У нас, у депутатов, практически у каждого есть такие примеры. И хоть парламентарии сначала упирались, говорили о дополнительной нагрузке, но с учетом партийной дисциплины, мы убедили их, что это работа, которой надо заниматься. И у каждого свои вопросы, для нас это важно. Если обращение разрешилось положительно, заявители получают конверт с письменным ответом Владимира Путина. Мы, конечно, в подготовке этого принимаем участие. Считаем, что это такой мощный стимул. Прежде всего, для самих депутатов, как для главного ресурса общественных приемных. Это ведь важно для заявителей тоже. И мы гордимся, что у нас сегодня шесть таких ответов! Кстати, это очень мало. Мы с каждым этим ответом в игольное ушко пролезали. И мы делаем все, чтобы таких ответов нашим гражданам от лидера партии было больше. Каждый такой факт, не скрою, стараемся сделать информационным поводом.

— Вы всегда серьезно относитесь к тому, чем занимаетесь. Участвуете даже в таких хлопотных мероприятиях, как выездные заседания вашего комитета. Я сам ездил с вами в Гагинский район, где вы осматривали усадьбу барона Жоминии, дворец Пашковых в Ветошкино. Вы на самом деле считаете, что там удачный опыт привлечения инвестора для сохранения исторических и культурных объектов?

— Я думаю, что со стороны органов охраны культурного наследия некоторые условия для частного инвестора, для Лаврова в частности, не доработаны. В чем? Не утвержден график посещения населением этих объектов культуры. И известны случаи, когда до усадьбы барона Жомини можно добраться только до железных ворот, а до самой усадьбы уже не пускают. Но с точки зрения средств, затраченных частным инвестором, сохранения первой усадьбы и попыток сохранить вторую — это лучше, чем ничего. И лучше, чем прежде.

— Но есть и другая сторона. Как же историческая достоверность, сохранение культурной атмосферы былых времен? А то от прихотей инвесторов бывает просто шок. Вот в том же музее в Ветошкино.

— Я так думаю, что вы сейчас делаете замечания к содержанию, к экспозиционной деятельности. И у меня тоже есть такие замечания. Но надо учитывать, что это не государственный музей, как например, в Большом Болдино, а частный. Это не одно и то же. Хотя требования к государственному и частному, по закону, должны быть одинаковыми. Есть еще и уровень культуры организаторов музея. И это как бы на его совести. Но с другой стороны, не будь некоторых спорных вариантов в экспозиции музея, вы бы и не вспомнили. То есть это поразило вас — вы раскритиковали. Поэтому с замечаниями надо согласиться, но пусть лучше будет так, чем развалины.

— Известно, что вы являетесь знатоком старого Нижнего, центральных улиц города. Вы знаете чуть ли не каждый двор в Нижегородском районе. Недавно я услышал от одного политика фразу: «Центр города изменился за последние годы до неузнаваемости». Это положительная оценка или нет?

— Я бы хотел отметить, что занимаюсь этой деятельностью с 2002 года, то есть с начала депутатской работы. И поначалу мои желания были направлены на то, чтобы было как можно меньше нарушений земельного законодательства, прав людей, когда идет уплотнительная застройка. И дома, которые строят, должны быть красивыми. Но со временем я начал понимать, что усилий моих крайне недостаточно для того, чтобы выстроить некое противодействие складывающейся капиталистической тенденции. Тенденции зарабатывания прибыли с каждого квадратного метра земли, когда чем больше, тем лучше. То есть вот вам слова того же Маркса о том, что если капитал видит прибыль в 100%, то нет преступлений, которые бы он ни совершил ради ее получения. Это в полной мере применимо для застройки исторического центра Нижнего Новгорода. Поэтому сегодня надо констатировать: от старого Нижнего ничего не осталось. И последнее десятилетие сыграло в этом существенную роль. Надо сказать, что прежде всего, органы исполнительной власти очень негуманно относятся к этой территории. Я слышал как Патриарх в беседе с руководством нашего города и области предложил им подумать о судьбе деревянных домов, в которых «душа нашего города». На это ему было сказано, что вот у нас есть специальный закон, и мы на территории Щелковского хутора делаем специальную зону для переселения туда этих домов. На это Патриарх сказал: «Что же вы так? Душу и сразу в зону». Я думаю, что Патриарх Кирилл был тонок и точен в своей оценке. Здесь он проявил себя мудрым человеком и тонким политиком. Это было в сентябре.

В действиях органов исполнительной власти трепетного отношения к культурному наследию нет. Мы не сумели, как органы государственной власти, найти для устремлений капитала золотую середину, когда можно было бы и необходимые доходы получить, и сохранить все прелести старого города. Причем с большим эффектом, чем сегодня, чтобы получить новые здания, которые через 50 лет могли бы сами стать объектами культурного наследия.

Виктор Деменев