09-01-26

Экономика

Матрица: перезагрузка стратегии

В самом конце прошлого года журнал «Экономические стратегии» в спецвыпуске «Регионы роста» опубликовал рейтинг субъектов федерации с точки зрения их стратегического потенциала. Поскольку эту «стратегическую матрицу» вывели три специалиста Института экономических стратегий, мы имеем научный продукт, который, однако, оказался незамеченным в нашем регионе. А зря: Нижегородская область заняла в этом рейтинге почётное шестое место, уступив только Москве, Санкт-Петербургу, Московской области, Татарстану и Самарской области. Удивительно, но мы оказались впереди нефтеносных районов (типа Ханты-Мансийского округа) и места проведения Зимней Олимпиады (Краснодарский край).

Рейтинг этот, по методике его авторов, содержит шесть основных компонентов, и только первые два из них носят чисто природный характер: это население (численность и плотность) и территория (то есть географические условия). Далее идут более рукотворные компоненты, анализ которых может быть любопытным. Так, третий из них — экономического свойства: валовой региональный продукт пересчитывается на душу населения. Увы, но здесь наш ранг в масштабах страны — всего лишь семнадцатый.

Четвёртый индикатор — это оценка транспортной инфраструктуры региона, включая густоту автодорог и железнодорожных путей, развитие авиаперевозок и пр. Тут у нас дела обстоят ещё хуже — мы на 37 месте. Есть повод для испорченного настроения, но впереди — ещё два критерия. Пятый в этом списке представляет собой оценку уровня управления, которая выводится экспертным путём, но с поправочным коэффициентом в зависимости от масштаба решаемых задач. По этому параметру Нижегородская область смотрится не так уж и плохо — на 11 месте.

Но последний, шестой, критерий дал основной повод для гордости. Речь идёт об оценке инновационности региона, которая базируется на исследовательском потенциале, патентной активности предприятий и их участии в федеральных научно-технических программах. Здесь нам присудили высокое 4 место по России. Что, в общем-то, и вывело наш регион на общую шестую позицию.

Конечно, рейтинги — дело весьма субъективное: измените систему оценок или список оцениваемых сфер — и вы получите совсем другую картину. Но всё же несколько выводов из сказанного сделать можно. Например, характерно, что самые высокие показатели регион получил за счёт своего интеллектуального потенциала, а не управленческих ресурсов. Это — заслуга различных университетов, научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро.

По валовому региональному продукту мы на 17-м месте. По транспортной инфраструктуре на 37-м. Зато по инфраструктуре — на четвёртом

И наоборот, самые низкие показатели мы заслужили по инфраструктурным проектам, развитием которых и должна заниматься управленческая элита. Качество дорожного покрытия у нас в регионе действительно низкое, модернизация аэропорта с участием всемогущего московского капитала так и не состоялась, и даже «Калининградские авиалинии» сворачивают свой бизнес в Нижнем.

Авторы «Стратегической матрицы» полагают, что на её основе возможна разработка (либо корректировка) сценариев развития региона. Новая расстановка акцентов в региональной стратегии действительно необходима. Достаточно вспомнить, что в «Основных положениях стратегии развития Нижегородской области до 2020 года» первое приоритетное направление значится как «обеспечение лидерства региона в автомобилестроении» — задача, которая в условиях кризиса кажется достижимой только при условии превращения региона в зону искусственного государственного протекционизма. В том же документе утверждается, что Нижний будет стремиться к превращению в «комплексный транспортный узел» — но именно по этому параметру мы получили низшие оценки в «стратегической матрице регионов». А в той плоскости, где мы смотримся наиболее убедительно, — в инновационных исследованиях и опытно-конструкторских разработках — практических шагов сделано явно недостаточно. Например, Нижний Новгород отсутствует на карте «особых экономических зон» РФ, которую недавно презентовало одноимённое акционерное общество, призванное заниматься их разработкой и внедрением в масштабах всей России.

Всё это и актуализирует вопрос о том, что же представляет собой Нижний Новгород. Метафоры «кармана России» и «российского Детройта» остались в девяностых, сейчас на слуху другие, более политкорректные варианты — Нижний как «брат Москвы ближний» и как общенациональный патриотический форпост (родина ополчения, город боевой и трудовой славы, обладатель Кремля как символа былых побед и т.д.). А может, стоит начать размышлять над тем, как сформулировать свою идентичность (а значит, и миссию) без излишних реверансов в какую бы то ни было сторону, будь то исторические персонажи типа Александра Невского, Запад или федеральный центр. Например, Нижний как университетский город — разве это звучит плохо?

Андрей Макарычев